Позднее Декок вспоминал все происшедшее, как в замедленном фильме. Оба инспектора выскочили из-под кровати. Пораженный Игорь Стаблинский смотрел на них так, будто увидел призраков. Он замер, но ступор длился не дольше секунды. Он круто повернулся и кинулся прочь. Прежде чем Декок и Фледдер добрались до двери, Игорь захлопнул ее и запер.
Фледдер ударил в дверь плечом, но она не поддалась.
Декок с досадой покачал головой и нажал на кнопку на аппарате, который держал в руке. Он отдал несколько резких команд, а Фледдер тем временем взял стул и выбил им окно. Он присмотрелся к острым осколкам, торчащим по краям. Тем же стулом он быстро провел по раме, убрав все куски стекла. Затем отбросил стул и выпрыгнул в окно. Декок последовал за ним.
Пробежав через сад вокруг дома, они добрались до фасада и увидели машину, стоящую у лестницы, ведущей к входной двери. Это был большой черный автомобиль.
У открытой задней дверцы, опираясь на трость, стояла Изольда Бюилдайк. Игорь как раз помогал ей сесть в машину. Он захлопнул за ней дверцу, обежал машину и сел на водительское сиденье. Мотор завелся с пол-оборота, машина рванулась вперед, веером разбрасывая гравий по сторонам.
Фледдер выхватил свой служебный пистолет. Декок ничего не сказал, только побежал за исчезающей машиной. Он положился на здравый смысл Фледдера. Не станет же тот стрелять по машине. Расстояние стремительно увеличивалось, и рассчитывать на точный выстрел не приходилось. Дистанцию для бега и расстояние для выстрела не следует смешивать. Так делают только в Голливуде.
Игорь быстро набирал скорость. Он уже был почти у ворот, когда въехали две полицейские машины и встали рядом, загородив путь. Мигалки на крышах машин трудились вовсю, а передние фары были включены и слепили всех, кто приближался к воротам.
Игорь тоже на мгновение ослеп. Он машинально крутанул руль и рванул через лужайку прямо к куче дохлых гусей. Сила удара и скользкая поверхность привели к тому, что машина перевернулась на бок. Еще один удар — и машина уже на крыше. Она проехала еще несколько метров по инерции в таком перевернутом состоянии и остановилась, так сильно ударившись о ствол дуба, что с дерева посыпались листья.
Декок внимательно наблюдал за событиями. Он продолжал быстро бежать. Делал он это несколько странно, по-утиному. Инспектор видел, что Изольду Бюилдайк выбросило из машины. Ее тело упало рядом с теперь уже разбросанными дохлыми гусями. Трость валялась поблизости. Декок присел рядом. Глаза Изольды были закрыты, но она дышала. Декок осмотрел ее. Его руки осторожно искали кровь, переломы, но явной травмы найти не удалось.
Внезапно в отраженном свете фар полицейских машин он заметил приближающиеся к нему ковбойские сапоги на высоких каблуках. Он поднял голову.
Игорь Стаблинский на секунду задержался, чтобы поднять трость и взять ее в правую руку.
Декок не сводил с Игоря глаз. Старый инспектор тяжело дышал и все еще сидел на корточках. Он заставил себя дышать ровно и затем злорадно усмехнулся:
— Ты не посмеешь, Игорь. Только не так. Трус — он всегда трус. У тебя смелости не хватит.
Тут Декок услышал за спиной шаги по гравию.
— Мистер Декок… мистер Декок!
Декок узнал голос Пенни и обернулся. И в то же мгновение осознал свою ошибку. Он повернулся к Игорю спиной. Плашмя он упал на землю.
Раздался выстрел, и трость выпала из руки Игоря. Гротескным жестом тот вскинул обе руки вверх и упал замертво.
Декок встал на одно колено. Плачущая Пенни кинулась к нему на шею. Старый сыщик на мгновение закрыл глаза и попытался справиться со своими эмоциями.
— Что… в чем дело, солнышко?
Его голос слегка дрожал.
Маленькая девочка показала на тело Игоря:
— Этот дяденька… этот дяденька убил дядю Иво.
19
Некоторое время спустя Декок пригласил Фледдера и двух молодых детективов к себе домой на вечер. Он хорошо понимал, что страшный конец в усадьбе «Счастливое озеро» оставил множество вопросов, на которые они не могли найти ответов.
Уже потом, после этой безумной сцены, Элсберг и Бринк признались, что очень хотели бы знать, что жена самом деле происходило. Молодые инспекторы впервые были приглашены в дом Декока в качестве гостей после окончания его очередного дела. Фледдер, конечно, был знаком с большей частью подробностей, ведь он же сам работал над отчетом комиссару. Но кое-какие детали туда не вошли. Декок упомянул о них устно, когда передавал доклад Бюитендаму.
Седой сыщик утонул в большом, глубоком кожаном кресле. Напряжение последних дней чувствовалось во всем теле. Казалось, оно длилось дольше, чем раньше, и разрешалось значительно медленнее. Он преуспел, но буквально в последнюю минуту.
Он посмотрел на окружавших его молодых людей и подумал: как долго сможет он еще справляться с умственными и физическими нагрузками, связанными с его тяжелой работой.
Он вдруг вспомнил Малыша Лоуи, и по его широкому лицу пробежала улыбка. Только сегодня вечером миниатюрный хозяин бара прислал ему бутылку великолепного коньяка из своих собственных запасов. Очевидно, до Лоуи и его малопочтенного окружения дошли сплетни. К бутылке прилагалась записка: «Салют… за долгую жизнь, но уже не такую долгую для Игоря». Записка была написана корявым почерком Лоуи, который было практически невозможно разобрать. Не слишком похвальные слова, но Декок его понимал. Лоуи не салютовал смерти Игоря, а по-своему радовался, что Декок остался жив.
Инспектор поднялся с кресла и взял бутылку коньяка. С душевным трепетом и предвкушением он наполнил пузатые рюмки и предложил гостям.
Из кухни появилась миссис Декок с тарелками, полными всяческих деликатесов. Голландцы редко пьют без закуски, у них существует множество книг с рецептами как раз на такой случай. Разнообразие закусок, которые голландцы называют «горькой едой», посрамило бы шведский стол. Эта еда называется «горькой», потому что голландский национальный напиток дженевер в народе зовут «горьким». Миссис Декок была кулинарным гением и творила на кухне чудеса. Фледдер, знакомый с ее талантами не понаслышке, бросил жадный взгляд на великолепное разнообразие, при одном виде которого текли слюнки.
Миссис Декок расставила тарелки на буфете и одарила Фледдера благодарной улыбкой.
— Я все знаю, — сказала она. — Вы спасли моему мужу жизнь.
Молодой инспектор смущенно пожал плечами:
— Теперь я понимаю, почему Декок никогда не хочет брать с собой оружие и почему он постоянно настаивает, чтобы я никогда своим оружием не пользовался. У меня пальцы занемели от написания отчета… обязательно ли было убивать преступника… какие еще средства были в вашем распоряжении… была ли жизнь вашего коллеги действительно в опасности? — Он покачал головой в шутливом отчаянии. — А затем вопросы в главном управлении, потом в собственном участке. Мало не покажется.
Он немного помолчал и сделал движение к буфету, но сдержал свое стремление добраться до кулинарных изысков миссис Декок.
— Меня эти парни в главном управлении искренне удивляют, — продолжил он. — Стаблинский, пожалуй, был самым опасным преступником, встретившимся нам за годы. Есть прямые доказательства по крайней мере двух убийств, которые на его совести, и, возможно, еще трех. Как офицер, участвовавший в его задержании, я должен был в долю секунды решить — стрелять или нет. Я сожалею, что убил человека, но все еще не понимаю, как я мог поступить иначе.
Декок согласно кивнул.
— Часть ответственности лежит на мне, — признал он. — Мне не следовало поворачиваться к нему спиной, когда Пенни бежала ко мне. Если бы Дик не выстрелил, — добавил он цинично, — на этой вечеринке я был бы почетным гостем. Трость старухи была залита свинцом.
— Свинцом… но зачем? — спросил Бринк.
— Это сделал для нее старый Виллем, когда она пожаловалась, какая она беспомощная и несчастная, одна в огромном неохраняемом доме. Она все время зудела, что ей нечем защититься. — Декок печально улыбнулся. — А на самом деле она уже тогда задумывала покончить со своими племянниками и племянницей.
Фледдер об этом не знал.
— Неужели она в самом деле все это планировала?