— А серого волка на красную свадьбу Шапочки не пригласили, конечно? — сказал у нее под ухом знакомый вальяжный баритон.
Как всегда, сэкка появился внезапно. Хлоп и существует. Даша вспомнила, раньше они являлись на открытом месте, а тут прямо в комнату. Магуай нет чтобы возмутиться, гавкнул радостно, с привизгом, как долгожданному родичу.
— Вот так зверюга! — звонко воскликнула Сайха, — ты ведь из тех, из додревних, вы живы еще?
— Мы не просто живы, — Даша могла поклясться, сэкка изобразил подобие галантного реверанса на четырех лапах, — мы, сэкка, даже помогли вернуть вас, kara dam[82] из долины смертной тени.
— Спасибо, почтенный сэкка, так гораздо лучше, чем в виде скелета в кургане.
— Не сомневаюсь. Скелет не давал представления о ваших прелестях, да и место унылое.
— Учитесь, мужи, как с нами обращаться, — сказала Сайха.
— У нас новости. Один гражданин, из серьезной конторы, хочет познакомиться, — сказал Данил, — и с вами тоже. Они о нас знают, но лично ко двору не представлены. Грозить пока не грозит, уговаривает. Даша с ним общалась. Черт знает, отчего не поговорить. Твое мнение?
— Согласен на встречу с этим служебным приматом, даже обещаю вести себя прилично. Пусть только не бросается.
Данил не любил книжки про шпионов. Даже фильмы про 007 не смотрел, пока не познакомился с Дашей. Та показала ему пару из классической бондианы с Коннери, Крейга она на дух не переносила, «старый и лопоухий».
На вопрос «если б я был лопоухий» она, помнится, ответила «ну, уши и оборвать недолго», и Данил заткнулся.
Но Оле убедил его, и на встречу в парк они пришли в темных очках. В светлых брюках и цветастых джемперах, каких оба не носили. Будут тайно снимать, пусть помучаются опознавая. Благо, и погода перешла в теплый, солнечный вид.
Мемориальный парк Данилу тоже не нравился. В середине, над братской могилой, на белом подиуме, горел вечный огонь, и с двух сторон на него смотрели фигуры в шинелях, в буденовке и каске. Вдоль аллеек стояли бронзовые памятные доски с именами мертвых, в глубине статуя сидящего солдата-«афганца». Парк отчетливо напоминал кладбище. Но расположен удобно, и уйти нетрудно в любую сторону.
Они сидели на скамейке в боковой аллее, пара праздных остолопов-хипстеров.
Ольгер откинулся на спинку, закрывая вырезанное слово «вобла»:
— Представь, Сайха тоже хочет учиться водить. Права я ей добуду, конечно, и машину, но душа не на месте.
— У нас нет души. А права ей пригодятся. Аренк посодействует с машиной, Дашке же помог купить.
— Ну, он-то найдет дикое и яркое, как гепард в падучей. С броней вы хорошо придумали, перейму опыт.
— Кевлар пришлось заказывать сильно заранее, потом кроить, учти. Жалею, пулемет Даша не дает поставить.
— Я говорил, ваш трансгуманизм не доведет до добра. Сайха захочет пару пулеметов. И огнемет на сдачу, я ее знаю.
— Она хозяйственная у тебя.
Заревой явился минута в минуту, в шесть, этаким дачником, в широких линялых камуфляжных штанах, кедах «100 лет советско-китайской дружбе» и блекло-серой куртке со множеством карманов. И зеленая шляпа-панама на голове. У такого из секретов курятник и ржавые Жигули.
Он присел на скамью и спросил:
— А знают ли благородные доны, как пройти в библиотеку? Или в ресторан «У морского змея»?
— Мы как раз туда, — сказал Оле, — идемте с нами. Там пиво отличное. И дичь. Прямо дикая дичь.
Службист вошел под вывеску за Данилом и перед Ольгером без признаков стеснения или страха, и Данил подумал — не каждый вот так меж двух упырей будет улыбаться. Ольгер запер двери, наверное, табличку повесил, про любимый санитарный день. Вообще-то кухня ресторана идеальный способ избавиться от тела. И даже с прибылью.
Внутри Вадим восхитился моделью драккара и отказался «перекусить, чем придется».
— Нет, без обид, но поговорить без помех мне важнее.
— Да не вопрос, — сказал викинг, — садитесь, сейчас кворум соберем.
Из тени возле стойки нарисовался сэкка, уселся возле стола, скорчил дурашливое выражение, не обманувшее никого.
Заревой уставился на него, как похмельный матрос на бутылку рома.
— Вот, привел человека, — сказал викинг, делая жест десницей.
— На съедение? — спросил сэкка и облизнулся.
— Не ешь меня, добра молодца, — вмешался Вадим, — я еще ого как пригожусь. Серьезно.
— Наглый, — сказал сэкка, — одобряю. Мы тут все наглые.
Заревой сказал:
— Самый настоящий. Я ж о вас с детства слышал, от деда. А увидел лет пять назад, и то издали. Но чтобы вот так за одним столом.