Хозяйка уехала, а Даша еще похозяйничала немного в запущенных, но чистых комнатках с ветхой мебелью и блекло-полосатыми советскими обоями, разложила кое-какие привезенные вещи. Включила насос в кухне и наполнила бочку на крыше дощатой будочки душа. Днем прогреется. И тщательно заперла дверь и калитку, когда подъехало такси.
Вопреки ожиданиям, оставшиеся выходные чувствовала себя Даша удивительно хорошо, спала как убитая и даже, кажется, наела пару килограмм.
Последний день перед операцией "Некромантия" выдался ясный и теплый, Даша даже сходила погулять по Невскому, не очень думая, куда идет и улыбаясь дурочкой-провинциалкой, впервые видящей Казанский и Исаакий. Посидела за чашкой какао с зефирками в "Шоколаднице", той самой, удивляясь своему спокойствию. К ней пробовали подкатывать, но на вопросы "девушка, который час" и "как пройти к медному всаднику" она отвечала идиотичной гримаской, а на глупейшее "вашей маме зять не нужен" от потрепанного хлыща сказала "нет, она бы вас сразу задушила".
На ее звонок и фамилию на Виталия переключили сразу.
— Оденешься по походному, возьмешь деньги, и жди дома в одиннадцать тридцать. Я подъеду, позвоню, только тогда спустишься.
Черный Мерседес явился под окнами, сияя линзованным фарами. Интеллигентные питерские старушки давно спали, иначе проводили бы ее от подъезда пристальными взглядами, не столько зачисляя в проститутки, сколько с удивлением: в такую машину к солидному кавалеру в столь затрапезном виде? Болотного цвета курточка и правда светила прорехой на локте. Ничего. Не на бал.
Ночь пахла бензином, свежестью и адреналином. Даше не было холодно, наоборот, хотелось расстегнуть воротник. Луна, почти круглая, с нарисованным чертиком, а может, зайцем, латунно блестела в ясном черном небе.
Виталик сам открыл ей тяжелую плавную дверцу. Сел рядом. В том же пальто, в джинсах. Правда, куда новее чем ее.
— Деньги?
— Вот, — она передала плотный бумажный пакет.
Он сунул сверток в бардачок не считая. Помотал головой и вздохнул.
— Поехали. Толик капитан, Коля первый помощник. Помнишь что я говорил?
— Денег не давать, не спорить, а все вопросы к шефу. Так?
— Так точно.
Они свернули в какие-то улочки юго-западной стороны, почти без машин, проскочили несколько промзон и остановились у невысокого серенького здания вроде склада. Там, в свете уличного фонаря, стояла газелька с белой кабиной и грязно-белым изотермическим фургоном. Идеальный транспорт, чтобы затеряться в лобом городе России навеки. Невидимка для стражей порядка и криминала, ибо попросту никому не нужен.
У газели ожидали две потрепанные фигуры в серых спецовках и куртках. Толик повыше, плохо выбритый брюнет, Коля этакий рыжеватый шкафчик с оттопыренными ушами. Ну так кого ты ожидала? Стриптизеров?
— Так-то балбесы надежные, проверенные. Знают, я из могилы достану, если что. Прошу сердечно, как все закончится, позвони в офис и оставь мне сообщение, просто "все в порядке, Даша". Мобильного не даю, сама знаешь, сейчас ни к чему. Если что-то пойдет не так, оставь сообщение "прости что беспокою, Даша". Поняла?
Она кивнула.
Виталик вздохнул еще глубже и закончил:
— Удачи, королева Хуанна Кастильская[17] ты моя.
На секунду отправив Дарью в ступор этой фразой.
В кабине ей вежливо уступили место с краю, у пассажирской двери. Толик сел за руль, повернул ключ и со скрежетом изношенных передач дернул рычаг. Поехали. На серой пластиковой панели перед Дашей кто-то прилепил строенные иконки, выцветшие до неразличимости. С Богом, ага. Она вспомнила виталькины слова про грешное дело — покойников тревожить.
Ехали долго, Толик не гнал ушатанный мотор, грузовичок приседал на усталых рессорах, чем-то побрякивал в кузове за спинами экипажа.
Сиденье оказалось не очень-то удобным, да и локоть простроить некуда, но все же Даша почти задремала от монотонности укачливого движения. Ограда Волковского явилась в тусклом желтом свете фар неожиданно. Ага, это тот аппендикс с хозяйственными воротами, что ближе всего к памятному "бермудскому треугольнику". Виталик хорошо инструктировал своих тонтон-макутов.
Вот открыты ворота, наверное, ключ уже был припасен. Фургончик осторожно вкатил на кладбище, свернул, намного проехал и стал. Дальше грузовику дороги не было.
17
[4] Она же Хуанна Безумная, королева Кастилии. После смерти мужа Филиппа не хотела расставаться с телом, путешествуя с его гробом по стране.