В устье Волхова они чуть не заблудились, но, хвала проклятой луне и морской деве, вовремя разобрались Дальше шли спокойно, погружаясь в виду поселков, лишняя, в общем предосторожность, но береженого коня и волк не тронет… Альт Ладога встретила лодку полным молчанием и затемнением. Они бесшумно подошли под водо к довольно крутому, но вполне одолимому берегу, густо заросшему кустарником. Карл поднял перископ, без толку понапрягал глаза. Если русские и ждали тут кого, то не с воды.
Над берегом возвышались каменные стены и обгрызенные временем башни старой крепости. Никакого военного смысла крепость не имела лет триста, один скелет, но археологи не оставили ее в покое. До войны, конечно. Милое место для привидений, но для серых волков[9] кригсмарине вряд ли опасное. Впрочем, любого идиота, сунувшегося в реку днем, даже полевая артиллерия с берегов разделала бы еще в устье.
Зеехунд, совсем новенький. слегка пахнувший краской, держался молодцом. Хоть и качался, можно поклясться, от каждого движения. Они всплыли и Карл острожно подвел форштевень к берегу.
Они сверили часы. Без десяти час, зеленоватые стрелки тускло светились.
— Все, вылезаем и чалимся.
Теперь настала очередь старины Отто.
— Ну ты понял, — шепотом сказал он, сплевывая в воду и мечтая о затяжке, его скуластая физиономия бывшего боксера с ломаным не единожды носом и глубоко посаженными глазками в полумраке казалась еще страховиднее, — если шум, не жди, папаша, сына, сразу полный ход, не вздумай переться к иванам заступаться. Мне не поможешь все равно, и сам в ящик.
— Драпану, драпану, ты меня знаешь, — Карл похлопал себя по сердцу.
— Яволь, — ответил Отто, — потому и боюсь. Хоть я всего обер-чтоб-его-фельдфебель, не то что иные любимчики. Подвиги ваши к черту. И тебя прошу. Без крестов, зато без дырок в шкурах.
Он фамильярно ткнул командира кулачищем в плечо и совсем серьезно сказал:
— Правда, не дури. И если что, помоги моим, ладно?
Отто содержал мать-старуху и увечную сестру. А на военный фельдфебельский пенсион не расцветешь. Даже кавалера Железного креста, черт бы его драл.
Нож и маленький Вальтер с глушителем Отто взял, но вряд ли по делу. А поднимись тревога, и явись русские автоматчики, только застрелиться пригодится.
Он шал бесшумно, по старой курсантской привычке считая про себя "раз, два- левой, раз-два-левой", когда-то вырабатывал так строевой шаг. Луна все чаще выглядывала из-за облаков, освещала руины и портила настрой. Романтическое место, "и призраков рой в лунном сиянии пляшет". Где-то забрехала собака. Собак не надо, нам тут собаки к черту, пусть спят. Спи, собачка, кости снятся… интересно, человек чтоб уснуть считает овец, пастушья собака, наверное, тоже? Или ей они обрыдли на работе?
За глупыми мыслями он не забывал поглядывать кругом. Тут и постов-то не должно быть, но мало ли. Нет, спокойно все.
О! Под стенами крепости беленый домик, все как растолковали. Дощатая хилая дверь в облезлой зеленой краске, заперта. Отто достал нож и поколдовал над ветхим замком. Крак! Да не вопрос. Обращайтесь, лучший взломщик Ганновера, любые замки за три минуты. Он включил фонарик и вступил в сенцы. Чтоб еще в окнах не мельтешил луч.
В углу свалены лопаты, стоят строительные носилки, запачканные глиной, грязные ведра. Ну да, археологи, еще до войны. Теперь русским не до науки. По идее, экспонаты должны были вывезти еще летом сорок первого, когда экспедицию свернули. Наверное, у эсэс нашлись каналы и человечек, что рассказал. Что с ним сделали потом? Ох, не до черепков им тогда было, это уж точно.
Большая комната, столы, стулья, все пыльное, да и на оконных стеклах изрядный слой. Нет, тут все четыре года никто не убирался. Какие-то схемы по стенам, а, план, наверняка схема раскопа. Жаль, в русском ни в зуб кроме "иван сдавась" и "кто твой командер?" Ужасный язык, зубы проглотишь с этим их шипением в каждой фразе. Разве что у чехов хуже. Прага, старая Прага, довоенный рай… ах, Маринка, милое дитя, мост со статуями, Карлов, в честь командира. И какие трубочные табаки там продавали, лавочка в квартале от главной площади с этими их сумасшедшими часами с фигурками. Маринка повела показать ему хоровод святых в полдень. Как она смеялась и коверкала его фамилию. Курить хотелось зверски, нервы, нервы.