— Она сказала, что пришла устраиваться на работу, вот я и повел её к Колби.
— На работу? — блондин в замешательстве уставился на меня.
— Мне нужны деньги. Что здесь такого?! — воскликнула я совершенно искренне. — Не банк же пришла грабить, а честно заработать.
— И кем ты собралась работать? — осторожно приподнял белобрысую бровь однокурсник.
В словах его было столько здорового скептицизма и иронии и удивления, что это меня разозлило.
— Какая тебе разница? Не в твой же клуб я пришла работать.
Айзек и Роджер не сговариваясь многозначительно переглянулись меж собой и обои синхронно рассмеялись. Я разозлилась еще больше. Что за тайны? И смешки такие обидные, что хочется расцарапать кой-кому белобрысую рожу.
— Мэри, вообще-то в мой. — справившись со смехом тихо выдохнул Айзек. — Отец передал ведение дел. Вот занимаюсь на досуге. Так кем ты говоришь, работать собралась?
Немного переварив данную информацию, я еле сдержалась от протяжного вздоха. Усталость и сонливость разом навалились на меня, как требующие возврат кредитов коллекторы, а еще я поняла, что очень хочу кушать. У дракошки было такое же подавленное состояние.
— Понятно. — примиряюще произнес однокурсник. — Роджер, неси это всё ко мне в кабинет, — кивнул он на мои пожитки, — и распорядись на счет ужина и чая для милой девушки туда же.
Орк кивнул и тяжелой поступью направился уже не вниз, а вверх по лестнице. Мы двинулись вслед за ним. В кабинете было просторно и уютно. Айзек не стал включать верхнюю люстру, вспыхнули лишь светильники по бокам. Глаз зацепился за большой дубовый стол, полностью заваленный бумагами, добротное рабочее кресло, рядом с которым тянулись шкафы с книгами, наградами и кубками, далее стена почета с дипломами и ромбами мировых поваров, а далее, в зоне отдыха располагался удобный диван, кресла и низкий стеклянный стол. Настоящий директорский кабинет. Ничего не скажешь.
Айзек предложил мне присесть, и сам опустился рядом.
— Мэри, что происходит? — голос его источал дружелюбие и участие. — Что у тебя с Кроиным? Вся академия гудит и твердит Благоликий знает, что. Ты исчезла из общежития, а теперь здесь, ищешь работу. В городе, где на рассвете убили Гвен! — сверкнул он ледяными едва голубыми глазами. Какого Безумия всё это творится?
Я бы и сама очень хотела знать ответы на эти вопросы, но, увы и ах. Тот, кто бы мог на них ответить, нежился сейчас в компании огненной бестии, наплевав на все на свете.
В дверь постучали и вошедшая официантка, с превеликим любопытством оглядев меня с головы до ног, принялась споро сервировать ужин и чай.
— Спасибо, Кей, дальше мы сами, — равнодушно отослал её Айзек.
Дракошка, разбуженный аппетитными запахами встрепенулся, спикировал с плеча прямо на кусок запеченного в фольге мяса и принялся беззастенчиво удовлетворять один из основных инстинктов — брюхо себе набивал попросту говоря.
Айзек молча проследил за действиями дракона, а затем взглянул на меня. Пересел совсем рядом, притянул к груди и осторожно сдвинул рукав моего свитера, обнажая красивую татуировку помолвочного амулета.
— Ты все же обручилась с ним… — сипло прошептал он. — значит, всё о чем болтают в академии — правда?
Я устало прикрыла глаза, вдохнув чужой, даже чуждый мне мужской запах парня. Он не был не приятным, даже наоборот от Айзека пахло дорогущим парфюмом, просто… не моим.
— Кроин тебя обидел? — Сноуд отодвинулся слегка и заглянул в глаза. — Ты убежала, будучи помолвленной с ним, да еще и беременной, прихватив все вещи, работу пришла искать. Что этот гад с тобой сделал?
— Айзек, пожалуйста, не задавай вопросов, отвечать на которые я не хочу. Поверь, у меня были все основания, чтобы поступить именно так.
Айзек потер глаза, и деловито стал накладывать еды на тарелку. Затем налил чаю и протянул все это мне. Выражение его лица кричало в истерике от любопытства, но он решил сдержаться, и только произнес:
— В любом случае, сейчас ты в безопасности. Под моей защитой. Я не отдам тебя никому! Кроину в первую очередь! Поешь, а потом снимем эти амулеты к Безумию и забудем декана, как кошмарное недоразумение.
Я молча ела, справедливо решив сначала подкрепиться, а потом уже думать, что делать, и как дальше жить. Айзек старался меня не тревожить, лишь с любопытством глядел на жрущую тварюшку, уже еле жующую печеный картофель.
— Айзек, — тихо пробормотала я, когда первый острый голод был удовлетворен. — Я очень благодарна тебе за ужин и слова поддержки, но будет правильнее сейчас мне уйти.
— Далеко собралась, на ночь глядя? — скептически хмыкнул он.
— У меня есть серебряник. Сниму комнатку или номер и переночую.