— Тебе важно, чтобы я выжил? Но почему? Наоборот, должно быть выгодно, если меня там упокоят!
— Мастер Кроин, не говорите так! — взмолилась я. — Мне уж точно никакой выгоды в том нет!
— Есть, Мэри, и еще какая! Ты — моя единственная наследница. На все деньги родителей, конечно, не рассчитывай, племянников и прихлебателей все же у нас хватает, но моё состояние в случае чего, перейдет к тебе.
Вот тут мне стало по-настоящему жутко. Декан и впрямь собрался погибать в этом гребанном Приграничье, раз уже о завещании думает?!
— Считай это маленькой моральной компенсацией за твою… услугу. И прекрати реветь и мастером меня величать. Уже лет триста как супруги называют друг друга только по имени! Неужели так привыкла ко мне?
— Вы мой декан… — замялась в ответ. В очень глупый ответ, на что Кроин по-особому горько хмыкнул.
За разговором мы дошли до роскошного экипажа, где Ладер помог мне расположить внутри свое «скромное» платье. В дороге мы не могли продолжить пикировку, хотя нам явно было что обсудить. Но один матушкин присест около единственного сыночка убил всё желание пообщаться на корню.
Карета остановилась на площади у огромного каменного храма, чем-то напоминавшего античные древнегреческие религиозные сооружения. Пока следовали по живому коридору из почтивших присутствием коллег Кроина-старшего и нашей Академической администрации, журналистов, неверяще-разочарованных адепток, комкавших платочки и кидавших в меня убийственные взгляды, декан неустанно инструктировал меня на счет предстоящего обряда:
— Когда мы встанем в центр алтаря и обменяемся настоящими брачными браслетами, может кое-что произойти.
— Что?
Ежу понятно, что ничего хорошего не произойдет, иначе с чего бы декану меня предупреждать?
— Я могу умереть?
— Нет, конечно, — нежно улыбнулись мне, но глазами дали понять, что сморозила очередную глупость. — Так как ты из другого мира, ощущения могут быть не самыми приятными. Может закружиться голова, или привидится что-то, не знаю, как именно на тебя отреагирует Богиня, но Мэри, если это произойдет, смотри только на меня. Я буду рядом, и мои глаза станут проводниками, чтобы не сойти с ума и вернуться в реальность.
Видимо, на моем лице отразилось всё, что я думаю по поводу этих странностей, потому что Кроин подозрительно быстро постарался успокоить меня:
— Но может, ничего из этого не произойдет, и тогда всё будет, так же как и на помолвке.
Задать резонный вопрос, почему всё это может произойти, а может и нет, я не успела. Под звуки песнопений мы вошли в храм, залитый солнцем, красиво убранный золотом и скульптурами. В центре стоял большой алтарь, оформленный гипсовыми лозами винограда и прекрасной статуей девы-Богини, опиравшейся на мощный ствол кустарника. Разодетый в серебристую сутану храмовник провел нас в центр алтаря, поставив друг напротив друга и взяв нас за запястья.
Как жаль, что свадьба фиктивная, только и успела подумать я, рассеяно глядя на рассаживавшихся гостей и родственников Кроина. Несмотря на траур, народу было достаточно. Вон и сердитое лицо нашего ректора мелькает среди приглашенных, не рад небось, декану, ведущему под венец адептку-первокурсницу, а вон и откровенно злая Леди Гальтон, готовая переломить меня как тростиночку, не будь вокруг столько свидетелей. И зачем пришла? Сделать себе еще больнее? Что за странное извращенное желание! Я бы не смогла прийти на свадьбу любимого человека не в качестве невесты…
— Интересно, даст ли знак Богиня? — громким театральным шепотом вопросила тетушка Ладера, сидевшая в первом ряду недалеко от нас.
Какой знак должна дать Богиня? Это об этом предупреждал Кроин по пути? И чего должен обозначить этот знак?
Храмовник распевал о вечной любви и долге супругов друг перед другом и перед Родиной, повелевал плодиться и наслаждаться каждым днем, радуя Богиню и Императора. Я слушала всё это вполуха, выхватив взглядом из толпы растерянных Айзека, Дэна и Трэвиса, озабоченно и насуплено глядевшего перед собой.
Служка преподнес на золоченом подносе красивые тяжелые брачные амулеты. Быстро избавив нас от помолвочных браслетов служитель храма торжественно надел новые. Наступившую тишину можно было сравнить с вакуумом в космосе — она давила на барабанные перепонки, звенела в ушах, распирала каменные стены храма. Все затаились и чего-то ждали.
Я испуганно глядела на Ладера. Он тоже был серьезен и сосредоточен как-никогда. И тут периферийным зрением я заметила, как неподвижная до этого гипсовая лоза зашевелилась змеями в разные стороны. Виноградные резные листья и гроздья тяжелых крупных плодов окрашивались в золотистые и изумрудные цвета. Кустились, извивались, стремительно опутывая всё вокруг. Я не разрывала контакта с Кроиным, оглушенная реальностью и громким ветерком отзвуков присутствующих, в волнении выкрикивавших что-то вроде: