Уже через десять дней бездомный полярный мореход может констатировать, что все двери в Сиэтле для него открыты. Щедрые почитатели и новые партнеры предлагают свои услуги: «Ежедневно встречаюсь с одним датчанином, Хаммером». Таково первое упоминание этого имени.
Немногим позже Леон получает более подробное описание новой братовой опоры и надежи — крепко сбитого тридцатитрехлетнего судового маклера Хокона X. Хаммера, «сына капитана первого ранга датского ВМФ и женатого на немке, баронессе "Пумперниккель[112]". Он тут во всем мне содействовал. Предоставил в мое распоряжение небольшую уютную контору и помощь всего своего конторского персонала. Совершенно исключительный человек и по возвращении домой должен обязательно получить Олава. Он уже избавил и впредь избавит меня от многих расходов. Ему принадлежит фирма под названием "The Universal Shipping & Trading Co.". Для меня он друг, секретарь, консультант и т. д., и т. п.».
Часть рассказа о новом «агенте» полярник просит Леона передать в норвежские газеты как сообщение для печати. Каждый, кто помогает национальному герою в чужих портах, вправе рассчитывать на известность и симпатию общества — помимо ордена Святого Олава: «В Сиэтле Хаммер — один из наиболее почтенных граждан и пользуется изрядным влиянием как в деловых, так и в общественных кругах. Р. А. не мог бы найти консультанта и помощника лучше и толковее». Руал Амундсен обрел спасителя, обрела спасителя и экспедиция «Мод». Сходство с д-ром Куком все больше бросается в глаза.
Проведя не один год среди простодушных номадов, полярник совершенно ослеплен этим чудом делового мира: «Просто не представляю себе, что бы я без него делал. Здешние норвежцы — люди милые и добрые, но им явно недостает большинства хаммеровских качеств. Мало того, он еще и очень образован». А в довершение всего Хаммер якобы лучший друг датских принцев Ore и Акселя, которые опять же регулярно бывают в Сиэтле.
Удача вновь улыбается полярнику. 19 июля приходит известие, что стортинг ассигновал до 500 тысяч крон на доукомплектование экспедиции «Мод». И еще до конца лета полярная шхуна своим ходом прибывает в Сиэтл. Наконец-то будет произведен в высшей степени необходимый ремонт. В письме профессору Бьеркнесу Свердруп так подытоживает научные результаты: «Неудачи следовали одна за другой, два года опять прошли впустую». Прожив год среди американских ученых, Свердруп тоже отчасти восстановит свой оптимизм.
Следом за «Мод», через два дня, приезжает и г-жа Вистинг. Согласно уговору. Все поселяются в роскошном доме Начальника. Жизнь бьет ключом — походы в цирк, увеселительные автомобильные прогулки. Шоферят образованный датчанин и сам Начальник. Чтобы разместить всю команду с эскимосскими детьми, хортенской дамой и корзинами еды, одного автомобиля мало. Дожидаясь своих самолетов, полярник купил себе машину.
Пока на шхуне меняют гребной винт и иные важные агрегаты, четверо полярников лечат зубы, а это процедура дорогостоящая, ведь, по сути, речь идет о полном протезировании, «…наши зубы удалили и вместо них поставили золотые, — пишет Начальник на родину. — С виду я теперь настоящий клондайкский богач — увы, только во рту». Кроме того, он проверяет сердце и руку, сломанную во время первой зимовки. Оказывается, рука стала на дюйм короче. В остальном все с ним обстоит на удивление хорошо: «Случай уникальный и чрезвычайно интересный, как говорят доктора».
Начальник очень рад видеть в Сиэтле своих верных соратников, и тем большую досаду вызывает у него сообщение, что трое списанных членов экипажа добрались до дома за общественный счет. «То, что Ханссен, Рённе и Сундбек получают полное возмещение — до последнего эре, — для нас четверых все равно что удар прямо в лицо, — пишет он Леону. — Возмутительно и нелепо уделять столько внимания их возвращению домой. Ведь они дезертиры, и больше никто». Ожесточенную враждебность Начальника к этим троим подчеркивает запрет посылать им бесплатные экземпляры «Северо-Восточного прохода», хотя все они участвовали в написании книги и важную ее часть составили дневники санного похода Хельмера Ханссена из Анадыря.
Всю осень представители экспедиции на родине вынуждены выказывать определенное отношение к «дезертирам», которые считают, что с ними обходятся несправедливо. Однако ничуть не меньший интерес вызывает загадка Тессема и Кнудсена. Еще в начале года за ними была выслана поисковая экспедиция, хотя Начальник не слишком верит, что посланный «увалень» что-то отыщет. Лучше бы он сам вместе с Вистингом махнул в Сибирь и разрешил «загадку». Кстати, у Вистинга есть версия, которая Амундсену кажется «разумной» и которую он излагает в одном из писем Леону: «Несколько раз Тессем впадал в крайне мрачное настроение. Тогда он абсолютно ничего не терпел. Кнудсен был человек кроткий, терпеливый, но если уж злился, то себя не помнил от бешенства. В. думает, что произошла трагедия. И, по-моему, на сегодняшний день это единственно возможная разгадка. Никому об этом ни слова!»