Только 21 августа капитан Романья Манойя в одной из радиограмм контр-адмиралу Герру назвал возможный район местонахождения дирижабля, предположительно между 80° и 81°40′ с. ш. и 28° и 31° в. д. Капитан не сообщал, как он получил эти координаты, но разумно было бы отталкиваться от места крушения «Италии». Во время первых выходов в эфир Бьяджи указывал, что они находятся на 81°14′ с. ш. и 28°14′ в. д. Позднее выяснилось, что это, скорее всего, было не так. Обитатели палаточного лагеря почти все время неверно указывали свое местоположение, за исключением тех дней, когда они находились вблизи острова Фойн, и позднее — у острова Брока.
20 июня Маддалене на «Савойе Маркетти» удалось локализовать лагерь Нобиле. В начале июля выжившие итальянцы не раз слышали гул аэропланов Рисер-Ларсена и Люцов-Хольма, но не видели их самих. Опираясь на эти сведения, можно было довольно надежно установить положение лагеря в середине июня и использовать данную точку для более точного определения места самого крушения. Приняв во внимание свидетельства выживших относительно направления, в котором улетел баллон, и направления, в котором заметили столб дыма, можно было, по меньшей мере, наметить примерный район возможного падения оболочки дирижабля.
Дополнительная трудность состояла в отслеживании движения льдов. Лагерь выживших располагался к северу от Шпицбергена, но баллон мог упасть на лед к северо-востоку от острова Большого. В недели, последовавшие за крушением «Италии», направления течений и ветров в этих двух местах могли сильно различаться. Гуннар Ховденак считал, что район, указанный капитаном Манойей, был хорошо изучен во время разведывательных полетов шведских и норвежских самолетов {134}. Но, по всей вероятности, он ошибался. В любом случае суда, способные противостоять натиску паковых льдов, попросили выйти на север, чтобы еще раз прочесать эту территорию. В первую очередь речь шла о шхунах «Веслекари» и «Хеймланн». Капитаны обоих судов целиком и полностью поддержали это решение — они по-прежнему надеялись обнаружить «Латам» и его экипаж в том же месте, что и группу дирижабля.
Но было много оснований сомневаться в успехе поисков. В первой половине данный район частично обследовала «Браганца» с Рисер-Ларсеном, Люцов-Хольмом и обеими «Ганзами» на борту. В этот период место, куда могли упасть остатки дирижабля, было практически свободно ото льда. Ховденак считал, что если дирижабль действительно упал там, все шестеро унесенных с ним людей должны были утонуть. Вероятно, он думал, что большие безледные пространства возникли в результате таяния. И, скорее всего, ошибался, хотя водовороты теплой морской воды, называемые полыньями, вполне возможны в прибрежных районах.
Южнее участка с чистой водой к востоку от Шпицбергена море снова пряталось под толстым слоем льда. Об этом рассказывал сам Ховденак, ссылаясь на ледовую карту, составленную шкипером тюленебойного судна «Гугнир», случайно зашедшего в эти воды, и Оскаром Вистингом, находившимся тогда на борту «Веслекари». Во время сильного шторма, бушевавшего с 20 по 29 августа, льды вновь отнесло на север. Это означало, что причиной больших разводий, которые появлялись и исчезали то тут, то там в этих высоких широтах, были не процессы таяния, а ветер.
Уже после шторма в конце августа «Хеймланн» обследовал нижнюю часть пролива Ольги — большой участок моря между островом Баренца и Землей Короля Карла в южной оконечности пролива Хинлопен. Капитан Якобсен констатировал, что на севере лед лежал нетронутый. Он полагал, что если унесенные с дирижаблем пережили шторм, то они могли добраться до Земли Короля Карла. Однако команда корабля, обыскав остров, не нашла на нем никаких признаков жизни. Согласно другой теории капитана, выжившие после падения баллона дирижабля или «Латама» могли дойти до берегов Северо-Восточной Земли. В таком случае, по чересчур оптимистичным оценкам капитана Якобсена, итальянцы могли направиться на запад, в сторону крупных фьордов, где было много зимовок промысловиков.
Затрудняло поиски группы дирижабля и то, что место падения оболочки было вычислено очень приблизительно. Когда «Италия» столкнулась со льдом и командирская гондола разбилась, у выброшенных на лед людей случился шок. Учитывая отсутствие ориентиров, трудно поверить, что они могли сколько-нибудь точно определить направление, в котором унесло баллон. Однако все они отметили, что дул сильный ветер — вероятно, тот самый встречный ветер, что мешал им на пути к Шпицбергену. Сигаровидный дирижабль мог идти против ветра только при работающих двигателях, но все три мотора были заглушены за секунды до столкновения. После крушения дирижабль сделался неуправляемым, а потому логичнее всего было предположить, что его унесло в наветренную сторону, то есть на северо-северо-восток, а не на востоко-юго-восток, как определил Манойя.