В начале первого в понедельник утром после всего нескольких часов сна Люцов-Хольм вылетел из Хортена. С момента получения приказа даром не пропала ни одна минута. Механик Свейн Мюре согласился отправиться вместе с ним. Уговорить его, видимо, труда не составило. Смелость и выносливость — вот качества, которые норвежские пионеры авиации в 1928 году ставили превыше всего. Топливные баки заправили под завязку. Коротковолновую радиостанцию оставили в Хортене, чтобы сэкономить на весе.
В половине пятого Люцов-Хольм приземлился на авиабазе ВМФ на острове Флатёй под Бергеном. Топливные баки снова заполнили, и через час F.36 продолжил полет. По плану самолет должен был следовать вдоль береговой линии на север с двумя посадками. Следующая посадка была назначена на половину девятого в Кристиансунне. На дозаправку ушло не больше часа.
Севернее Тронхейма подул сильный встречный ветер. За Рёрвиком ветер усилился. У острова Индре-Кварёй на широте Му-и-Раны Люцов-Хольм вынужден был совершить посадку. У него кончилось горючее. В 2 часа ночи 29 мая найти горючее в этом районе было вряд ли возможно. Его спас участковый врач острова Люрёй, который случайно рыбачил там на своей моторной лодке. Он отбуксировал самолет на военно-морскую базу в Тоннесе на другом берегу фьорда. Там нашлась бочка бензина. В пять самолет вылетел из Тоннеса и шесть часов спустя добрался до Тромсё, совершив короткую промежуточную посадку в Будё.
Представитель экспедиции «Италия» в Тромсё, консул Сэтер, приплыл к самолету на весельной лодке сразу после посадки. У него были полномочия оплачивать все счета за топливо и снаряжение, необходимые Люцов-Хольму, включая 3 т горючего и 200 л моторного масла, которые уже погрузили на борт «Хобби». Капитан «Хобби» Аструп Хольм, только что вернувшийся из Кингсбея, говорил там с начальником рудоуправления Шердалом и узнал, что авиационного бензина в шахтерском городке почти не осталось. В последнюю минуту капитан Хольм решил взять побольше солярки и для своего двигателя, «Болиндера» в 320 лошадиных сил. «Ганзу» подняли на борт и разместили между передними люками — странное зрелище для шхуны длиной в 130 футов.
Сразу после полуночи 29 мая «Хобби» отчалила из Тромсё. Полет от Хортена до Тромсё занял немногим более 20 часов и прошел без особых осложнений. Первый, самый скромный, этап норвежской спасательной экспедиции был завершен.
Министерство обороны пока не получило официального одобрения планов, представленных римским властям. Ответ на длинную срочную телеграмму по непонятным причинам задерживался. Он не пришел даже во вторник утром, 29 мая. Неужели итальянские власти не понимали, как опасно любое промедление для оставшихся в живых? Или наоборот? Такие мысли вслух не высказывались, но за внешним политкорректным уважением к праву итальянцев самим распоряжаться собственной экспедицией зародились подозрения.
У Нобиле в Италии были враги и недоброжелатели. Напрямую критиковать героя-полярника после экспедиции на «Норвегии» было трудно. У итальянского народа он пользовался слишком большой популярностью. Но теперь дело, возможно, приобрело другой оборот. Сам Муссолини предостерегал Нобиле в ходе подготовки к экспедиции на дирижабле «Италия» — зачем рисковать, если первый полет на Северный полюс, несмотря ни на что, был осуществлен на итальянском дирижабле и под его руководством? Неудачная полярная экспедиция была бы не только личным поражением Нобиле, но и горьким политическим фиаско фашистского правительства и самого дуче.
Кроме того, итальянцы уже начали свою спасательную операцию, пусть норвежцы и считали ее беспомощной и недостаточной. Пароход «Читта ди Милано» с опытными альпийскими стрелками на борту готовился отплыть на север из Кингсбея. Может так случиться, итальянцы сами найдут потерпевший крушение дирижабль. Таким образом, для задержки ответа из Рима были свои причины.
Еще до отбытия Люцов-Хольма из Хортена Рисер-Ларсен получил весьма неожиданное известие: итальянский диктатор Бенито Муссолини лично отверг норвежское предложение. Ранним утром первого дня Троицы итальянский посланник граф Сенни приехал к Рисер-Ларсену домой во Фрогнер. Ему было крайне неловко, и он надеялся, что пока это останется между ними. Муссолини воспринял норвежское предложение крайне отрицательно. Похоже, итальянский диктатор не хотел никакой крупномасштабной спасательной операции со стороны норвежских властей. Насколько Рисер-Ларсен понял — естественно, из беседы сугубо между ними и в неофициальном порядке — Муссолини особенно возмутило намерение назначить руководителем спасательной экспедиции Руала Амундсена.