Одд Арнесен, корреспондент «Афтенпостен», находившийся на Шпицбергене во время поисков Нобиле, несколькими годами позже опубликовал иную версию того, почему опытный экипаж «Латама» согласился лететь в Арктику {61}. В пробном полете 30 мая 1928 года, когда гидроплан находился в воздухе, произошел несчастный случай. Пилот Альбер де Кувервиль повернулся, чтобы дать знак механику. Его рука попала в механизм, и у него отрезало три пальца. Тем не менее он выполнил испытательный полет и благополучно приземлился. На встрече с министром Военно-морского флота вечером 14 июня он присутствовал с перевязанной рукой.
Обоим пилотам предложили лететь на Шпицберген с норвежским полярником Руалом Амундсеном на поиски Нобиле и его команды, потерпевших крушение на дирижабле «Италия». Командующий Эстева подчеркнул, что это не приказ экипажу, но самолет отправят на север все равно. Если они не захотят участвовать в полете, самолет передадут другому экипажу. Учитывая то, насколько пилоты привязаны к своему самолету, на котором несут службу, и страсть, с которой летчики-испытатели относятся к стоящим перед ними вызовам, не удивительно, что постоянный экипаж «Латама» не захотел упускать возможность отличиться. На Шпицберген уже отправились многие из лучших самолетов и пилотов. Речь шла о чести нации и личном героизме. Естественно, пилоты «Латама» подтвердили свою готовность к полету.
У 38-летнего шеф-пилота Рене Гильбо за плечами было множество рискованных дальних перелетов. Он отличился во время Первой мировой войны, а в 1926 году возглавлял первую летную экспедицию из Франции на Мадагаскар. На обратном пути с экспедицией произошла авария, отдаленно напоминающая случившееся с экспедицией Амундсена на 88° с. ш. Над Африкой у Гильбо начались проблемы с мотором, и он отдал приказ второму самолету продолжать полет во Францию. Он приземлился, починил самолет и установил рекорд скорости на оставшемся отрезке дистанции. Министр Военно-морского флота Леге отзывался о Гильбо так: «Где бы он ни появился, он обращает на себя внимание своим интеллектом, энергией и методичной работой» {62}.
Тридцатишестилетний второй пилот, старший лейтенант Альбер де Кувервиль, за боевые заслуги во время Первой мировой войны был награжден Военным крестом и орденом Почетного легиона. Его характеристика звучала не хуже: «Замечательный и обаятельный офицер, рожденный для действия и способный действовать элегантно» {63}. Механика «Латама», 34-летнего Жильбера Жоржа Поля Брази, называли способным и изобретательным, а его ровесника, радиста Эмиля Валетта, хвалили за находчивость, служебное рвение и хорошее настроение.
Так что для помощи Амундсену французские власти выбрали опытный экипаж под руководством талантливейшего шеф-пилота. И все же первое, о чем попросил полярник, было место запасного пилота и наблюдателя для Лейфа Дитриксона. Амундсен обосновал это его опытом полетов в арктических широтах, которым не обладали остальные. Настойчивая просьба начальника экспедиции вызвала у французов проблемы. Они считали полет на «Латаме» разведывательной операцией и, при благоприятном исходе, доставкой провианта и снаряжения выжившим итальянцам. Обсуждалась возможность оставить Кувервиля дома или, по крайней мере, решить, кто из двух вторых пилотов полетит на Шпицберген, уже в Норвегии. Запасной второй пилот мог добраться до Кингсбея на грузовом судне. Этот крайне чувствительный вопрос Гильбо и Амундсен должны были решить во время промежуточной посадки в Бергене.
15 июня гидроплан проходил технический осмотр и модификацию для полета в Арктику. Амундсен и Дитриксон, не знавшие в деталях конструкции самолета, попросили заменить металлические пропеллеры на деревянные. Оба фармановских двигателя и механические системы нужно было адаптировать к работе при низких температурах, поэтому компания «Лё Сервис Андюстриэль дё л’Аэронотик» и завод Фармана отправили в Кодбек механиков, которые вместе с экипажем «Латама» и специалистами завода проверили весь самолет.
В 1928 году в производстве надежных самолетов, пригодных для дальних трансатлантических перелетов, конкурировали главным образом пять стран — Германия, Италия, Франция, Англия и США. Заводы копировали проекты друг друга, крали идеи и использовали одни и те же двигатели: «Юнкерс», «Роллс-Ройс», «Фарман», «Испано-Сюиза» и «Рено». Планировалось множество крупных летных экспедиций, например, трансатлантический перелет на двух «Латамах». Но самым амбициозным был план итальянского фашиста Итало Бальбо. Статс-секретарь авиации в правительстве Муссолини, он был столь же одержим почестями и славой, как и сам дуче. Бальбо запланировал пересечь Атлантику на по крайне мере 12 недавно разработанных итальянских самолетах «Савойя Маркетти S.55».