Рассадка всех по местам в кабине заняла целую вечность, но наконец все было готово к вылету. Взревели моторы, и «Латам» вышел в пролив. Воспоминания многочисленных свидетелей разнятся. Не был ли самолет слишком тяжел? Не трудно ли было ему взлететь? Пилоты увеличили обороты двигателей. Самолет взрезал воды пролива, повернул и двинулся обратно, и так несколько раз. Публика, чуть ли не впервые в жизни видевшая самолет, принялась с большим знанием дела рассуждать, не перегружен ли гидроплан. За несколько минут до четырех «Латам» снова направился к выходу из пролива, но на этот раз разворачиваться не стал. Он увеличил скорость и взлетел. Некоторые впоследствии утверждали, что, взлетая, он сделал пару длинных скачков по воде, но другие этого не видели.
«Латам» медленно поднялся до высоты, по предположениям зрителей, метров в 50 над уровнем моря, а может быть и больше. Темный силуэт стал уменьшаться и в конце концов превратился в черную точку на небе. В Малангене кое-кто видел, как самолет удалялся на северо-запад.
Когда экипажи шведского и финского самолетов поняли, что «Латам» улетел, они тоже заспешили. Часом позже гидропланы уже плавали вверх-вниз по течению пролива, то и дело подскакивая на воде. Однако безрезультатно. В ясную, безветренную погоду они подняться в воздух не могли. И «Уппланд», и «Турку» были тяжело загружены, так что для взлета им требовался встречный ветер. Они снова пришвартовались и отказались от идеи последовать за французами тем же вечером.
Передатчик на «Латаме» был длинноволновым и при нормальных погодных условиях имел диапазон около 900 км в воздухе и 100 км на воде. Коротковолнового передатчика на борту не было {79}. Перед тем как покинуть Тромсё, Амундсен договорился с Крогнессом, что Геофизический институт будет ловить их сигнал на радиоволне в 600 м между 10-й и 20-й минутами и между 40-й и 50-й минутами каждого часа — или так часто, как сможет. Тем не менее этим вечером прямая связь с самолетом была только у радиостанции «Ингёй-радио» на острове у побережья Финнмарка (позывной LEI). В 17.40 они получили следующую радиограмму за подписью Гильбо: «Капитан Амундсен на „Латам 47“ просит сведений о ледовой ситуации, если имеются».
Спустя четверть часа радист «Ингёй-радио» услышал, как «Латам» (позывной FMGP) вызывает радиостанцию в Лонгйире (позывной TQE), но ему показалось, что это было стандартное уведомление о местонахождении. Лонгйир сигнала не услышал, и ответа не последовало. В 18.45 Геофизический институт (позывной TUT) слышал, как «Латам» дважды вызывал радиостанцию в Кингсбее (позывной TUJ) с сообщением, что у них есть для них радиограммы {80}. Радист Геофизического института уловил, что «Латам» хотел отправить через передатчик в Кингсбее семь радиограмм. Но ему надо было принять радиограммы со всех метеорологических станций, и поэтому в сигналы французского самолета он больше вслушиваться не мог.
Радиотелеграфист Улльринг на станции острова Медвежьего (позывной LWP) не слышал сигналов «Латама», вероятно, потому, что в это время собирал метеорологические данные вне станции. Он снимал температуру воздуха — самую высокую и самую низкую с предыдущих замеров — проверял счетчики осадков и скорости ветра, оценивал видимость и облачный покров. Механический барограф стоял внутри и считывался там. Затем все данные переводились в метеорологические коды, заносились в журнал и отправлялись в Геофизический институт Тромсё. Улльринг был опытным наблюдателем и работал быстро. Четвертью часа позже он закончил. Он вызвал «Латам», не получил ответа и пошел ужинать. Около 8 вечера он вернулся на радиостанцию, до полуночи слушал, не вызывает ли «Латам» или кто-нибудь еще остров Медвежий, но ничего не услышал.
Тем же вечером к острову Медвежьему пристало судно «Микаэль Саре» с океанографом Адольфом Хулем на борту, чтобы сгрузить оборудование. Корабль привез нового радиотелеграфиста и горного мастера Сивертсена с восемью шахтерами, которые собирались начать пробную добычу галенита на выведенной из эксплуатации угольной шахте в Тунхейме. Позже вечером капитан Хермансен прогулялся на радиостанцию, чтобы побеседовать с Улльрингом. Потом в отчете Геофизическому институту Улльринг упоминал его как свидетеля своих многочисленных попыток связаться с «Латамом» на длинной волне.