На следующий день с «Читта ди Милано» передали, что в поисковом районе у мыса Ли-Смит летает в общей сложности шесть самолетов: один итальянский, три шведских и два норвежских. Радиостанции собирали рапорты и подводили итоги. Почти невероятно, что их до сих пор никто не увидел. Когда Рисер-Ларсен вечером получил радиограмму от Нобиле и узнал, как близки они были к цели, то в ответ передал на «Читта ди Милано», чтобы Маддалена в следующий свой полет взял на борт самолета KB-радиостанцию. Возможно, у «Савойи» получится установить прямой радиоконтакт с палаткой и найти их по передаваемой наводке. Он также советовал «Читта ди Милано» по радиосвязи попросить группу Нобиле отыскать что-нибудь блестящее, чтобы подавать световые сигналы.
Оскар Вистинг, которому было поручено материальное обеспечение экспедиции «Латама», 18 июня находился на борту транспортного судна «Ингерен», идущего в Адвент-фьорд к поселению компании «Стуре Ношке». Ему, наверно, было одиноко. Все случилось так быстро. Еще вчера вечером они с племянником Амундсена Густавом стояли и махали «Латаму», готовившемуся вылететь из Бергена.
Большая часть авиационного бензина, провизии и снаряжения, которые предполагалось использовать в Кингсбее, находилась на борту судна. «Ингерен» потом отправлялся с грузом в Ню-Олесунн, но Вистингу Амундсен пообещал при первой возможности взять его на «Латам». Шпицберген еще не показался на горизонте, как на корабль пришло известие о том, что Руал Амундсен пропал вместе с Дитриксоном и остальным экипажем французского самолета. Вистинг назвал время, проведенное им на борту корабля в ожидании прибытия на Шпицберген, худшим в своей жизни: «Неопределенность, тревога и сомнения, и наконец, горькое горе» {88}.
Дзаппи, Мариано и Мальмгрен шли к земле уже 19 дней. Чудо, что они все еще оставались в живых, но силы Мальмгрена иссякали на глазах. Поврежденное плечо болело так сильно, что он не мог нести свою долю провизии. Он несколько раз терял сознание и падал. Ночью 17 июня поднялась ужасная метель. Им оставалось только укрыться от ветра за торосом и надеяться, что льдину, на которой они сидят, не раздавят соседние глыбы.
Когда ветер постепенно утих, Мальмгрен решился. Он попросил итальянцев забрать себе его долю еды и оставить его на льду. Они запротестовали. Их еще могут спасти, рано отчаиваться. Да, они не достигли суши, но надежда остается. «Читта ди Милано» наверняка отрядила на поиски спасательные отряды. Альпийские стрелки могут появиться в любую минуту, а с ними — еда и снаряжение.
Позже в отчетах Дзаппи писал, что Мальмгрен был непреклонен {89}. На лице шведа снова лежала такая же тень мрачного отчаяния, как и в первые часы после крушения «Италии» три недели назад. Все доводы были напрасны. Он хотел лечь и умереть. Дзаппи и Мариано скрепя сердце вырыли сбоку от укрывшей их льдины яму. Мальмгрен снял с себя часть одежды и отдал ее итальянцам. Попросил Дзаппи передать свой карманный компас матери, живущей недалеко от Стокгольма, — если тому посчастливится выжить. Потом Мальмгрен приказал им продолжать ледовый поход. А сам, почти раздетый, улегся в снежную яму. Мариано укрыл его одеялом в попытке создать ему хоть какое-то подобие удобства в последние часы жизни.
Двое итальянских офицеров совершенно не знали, как им следует поступить. Пройдя по льду примерно 100 м, они устроили привал на несколько часов. Может быть, они заснули. В следующий раз, когда они увидели Мальмгрена, тот был еще жив. Он сидел в своей яме и махал им здоровой рукой, побуждая идти дальше. Дзаппи утверждал, что помнит, как Мальмгрен кричал им, чтобы они уходили. В конце концов, не найдя другого выхода, итальянцы послушались Мальмгрена. За следующий переход они отошли так далеко, что больше не могли видеть высокий торос, возле которого остался лежать швед. Они легли на лед в надежде какое-то время поспать. Но сон не шел.
В ночь с 18 на 19 июня Дзаппи услышал шум пролетающего самолета {90}. Возможно, он бредил. Ни один из известных самолетов в это время разведки в этом районе не проводил — ни норвежские «Ганзы», ни шведские гидропланы, ни «Савойя» Маддалены. Так какой же самолет мог слышать Дзаппи?