Военный корабль «Турденшёлл» и французское судно рыбнадзора «Квентин Рузвельт» в те дни шли на север Норвегии, в порт Тромсё. Французский крейсер «Страсбург» приближался к Лофотенским островам. Норвежский арктический пароход «Хеймланн», зафрахтованный французским правительством, направлялся прямиком в сторону оговоренного района поисков к востоку от острова Медвежьего. Исследовательское судно «Микаэль Саре» уже несколько дней вело поиски, продвигаясь на запад вдоль кромки льдов к северу от Медвежьего. Арктическая шхуна «Хобби» шла на юг в Тромсё, чтобы принять на борт экспедицию мисс Бойд. В конце июня казалось, что «Хобби» больше не будет принимать участия в поисках пропавших на Шпицбергене экспедиций.
Зафрахтованные шведами «Таня» и «Квест» находились в бухте Вирго и Мурчисон-фьорде соответственно. Последний — рядом с передовым лагерем шведских авиаторов. «Читта ди Милано» стояла в бухте Вирго с Нобиле на борту, ожидая, когда «Красин» доберется до лагеря выживших у острова Фойн. Другой советский ледокол, «Малыгин», по-прежнему не мог выбраться из тяжелых льдов к югу от Шпицбергена. Однако летчик Бабушкин вернулся на судно после четырехдневного отсутствия. Третий корабль русских, ледокольный пароход «Седов», прочесывал прибрежные районы Земли Франца-Иосифа в поисках группы дирижабля и «Латама» Амундсена.
Барк «Пуркуа-Па?», четвертый в ряду судов с этим названием, на фоне других ожидаемо (для всех, кроме начальника экспедиции) запаздывал. Деревянный корпус исследовательской шхуны, личной собственности Жана-Батиста Шарко, оказался не в лучшем состоянии. За счет французского флота ее обили вдоль ватерлинии железными пластинами. И теперь корабль медленно, с присущей парусникам непостижимой и невозмутимой элегантностью шел на север, в Тромсё.
Частная экспедиция на тюленебойном судне «Веслекари» под руководством Трюггве Грана также сильно отставала от других судов. Она покинула Олесунн аж 20 июня. Планировалось зайти в Тромсё, а затем направиться в свой собственный район поисков. После некоторых дискуссий экспедиции Грана выделили участок у кромки льдов к востоку от Шпицбергена. Но останавливаться на этом они не собирались. Трюггве Гран предполагал, что Амундсен вылетел на восток от архипелага прямиком в сторону палаточного лагеря Нобиле. Экспедиция также не забыла про Оскара Вистинга, старого друга Амундсена, и подобрала его в Ню-Олесунне, надеясь использовать его знания во время поисков. Так было гораздо лучше, чем держать Вистинга, не находившего себе места от тревоги и беспокойства, на борту французского «Квентина Рузвельта», как задумывалось изначально.
Авиаторы Маддалена на «Савойе S.55» и Пьерлуиджи Пенцо на «Марине II» обследовали льды к югу и северу от Шпицбергена, используя «Читта ди Милано» в качестве базового судна. 10 июля корабль возвратился в Конгс-фьорд, чтобы скоординировать свои поисковые мероприятия с прибывавшими туда норвежскими и французскими военными судами. «Марина I», управляемая шеф-пилотом Иво Раваццони, прибыла в Тромсё и также включилась в поиски экспедиции Амундсена, исследуя норвежское побережье и районы к северу от острова Медвежьего. Ее участие подверглось резкой критике со стороны норвежского Министерства обороны, и, как ни удивительно, главным виноватым назначили Рисер-Ларсена.
От командующего флотом Рисер-Ларсену:
«Кто просил итальянский аэроплан „Марина I“ вести поиски Латама [с] базой [в] Тромсё?»
От Рисер-Ларсена командующему флотом:
«Прибыл утром [в Кингсбей на „Браганце“]. Командир „Читта ди Милано“ сообщил пилот аэроплана Марина запрашивал базу остров Медвежий поисков Латама, что и было позволено. Здешний офицер связи полагает пилот действует по указу своего правительства. Узнал здесь Амундсен запрашивал „Ингёй-радио“ состояние льдов районе Медвежьего. Лед интересен только возможной посадке, откуда велика вероятность поломка мотора стала поводом раздумий достичь Медвежьего или вернуться Норвегию. Учитывая обстоятельства увы вероятнее всего вынужденная посадка между Медвежьим и норвежским побережьем».
Ответ Рисер-Ларсена положил конец дальнейшим дискуссиям касательно поисков «Латама» с борта «Марины I». Остров Медвежий был частью архипелага Шпицберген, а потому итальянским властям не требовалось разрешения на полеты в его окрестностях. С этой историей связано и то, что, по совету Рисер-Ларсена, «Хобби» не стала складировать на Медвежьем бочки с авиационным бензином. Поэтому Раваццони продолжил вылеты из порта Тромсё.