Не привлекая к себе особого внимания, два отряда на собачьих упряжках также продолжали поиски вдоль северного берега Северо-Восточной Земли. Одному из отрядов пришлось разделиться, когда его участника, начальника отдела «Стуре Ношке» Людвига Варминга, настигла снежная слепота. Его оставили одного на мысе Платен с запасом провизии на восемь дней, палаткой, спальником, ружьем и патронташем. В первый же день Варминг застрелил медведя, подошедшего слишком близко. Через несколько дней, когда его зрение отчасти восстановилось, он соорудил из плáвника сани и отправился вдоль берега, надеясь по возможности достичь «Браганцы». За две недели ему удалось добраться до главного склада у пролива Беверли.
Альпийский стрелок Дженнаро Сора и не слишком опытный каюр голландец Жозеф ван Донген из Гринхарбора, оставив Варминга у мыса Платен, продолжили путь в направлении острова Фойн. Они планировали использовать этот легко заметный ориентир в качестве отправной точки для дальнейших поисков группы Мальмгрена. Люцов-Хольм видел их во время одного из своих полетов в тех краях на «Ганзе Бранденбург F.38». Он сбросил им сообщение от Рисер-Ларсена, которое отменяло прежнее разрешение вести поиски к северу от острова Фойн из-за активной ломки льдов. Но эти двое не послушались. Они совершили несколько рискованных и неудачных попыток прорваться на север. Позже они утверждали, что никакого сообщения не получали.
Гуннар Ховденак, ожидая в Тромсё сильно запаздывавший французский крейсер «Страсбург», не терял времени даром. Поскольку «Квентин Рузвельт» и «Турденшёлл» уже стояли в тромсейской гавани, Ховденак воспользовался случаем встретиться с их капитанами — Дюрошем и Мёрком, и они согласились с предварительным планом разделить территорию вокруг острова Медвежьего на секторы. Уже на следующее утро оба судна вышли на поиски в намеченные секторы.
В Тромсё Ховденак наладил формальные и неформальные связи, в первую очередь с Геофизическим институтом и французским консулом Томасом Тисом. Сначала он сосредоточился на том, чтобы договориться об организации радиосвязи между всеми судами, участвующими в поисках. Затем озаботился тем, чтобы все могли иметь доступ к метеосводкам Геофизического института и отчетам о состоянии льдов. И наконец, занялся разработкой единой схемы, по которой суда могли сообщать о погоде и состоянии льдов в районе поисков. Несколькими днями позже заведующий институтом Крогнесс разослал всем поисковым отрядам отчет о погодных условиях до, во время и после вылета «Латама» из Тромсё.
Но, вероятно, самое важное достижение Ховденака заключалось в следующем: ему удалось привлечь к поискам «Латама» все суда, рыбачившие в окрестностях острова Медвежьего. Каждый день он обходил шхуны, за ночь причалившие к пристани, и спрашивал, не видели ли они французский аэроплан. Многие рыбаки не слышали об исчезновении Амундсена до выхода в море. Радиопередатчики тоже имелись далеко не на всех судах.
Наблюдения рыбаков, а также сведения с прогулочных яхт, барж и других кораблей, курсировавших между Шпицбергеном и Тромсё, позволили создать фактологический каркас, который впоследствии сыграл важную роль в поисках «Латама». Однако качество получаемой информации нередко оставляло желать лучшего: в том, что касается дат и координат, наблюдения часто не соответствовали истине. Некоторые донесения представляли собой слухи и домыслы. Поэтому Ховденак позаботился, чтобы все отчеты оформлялись в виде официального снятия свидетельских показаний. Это несколько отпугнуло народ, охочий до сенсаций, и тех, кто пытался выдать желаемое за действительное. Но со временем броские газетные заголовки, сообщавшие даже о самых несущественных наблюдениях, неизбежно спровоцировали нечто вроде массовой истерии. Ведь всем так хотелось, чтобы Амундсен (а также, конечно, Дитриксон и французы) нашелся, чтобы он чудом вырвался из ледовой пустыни, как уже не раз бывало.
В ожидании «Страсбурга» Гуннар Ховденак жил в «Гранд-отеле» на Стургата. Там же остановились летчики Раваццони и Бальдини, а также мисс Луиза Бойд со спутниками, дожидавшиеся возвращения «Хобби». Благодаря этому соседству Ховденаку удалось договориться, чтобы «Хобби» доставила на Медвежий авиационный бензин. Это могло бы, наверное, существенно увеличить дальность полетов итальянских пилотов, но Рисер-Ларсен отверг такую идею, поскольку считал, что бухта Сёрхамна на острове Медвежьем не годилась в качестве стартовой площадки для самолетов.