Его деревяжка застучала по полу — тук-тук. Старик отправился к реке умываться. Умывался он всегда у проруби, ледяной водой, вытирал лицо и заиндевевшие пушистые усы чистым махровым полотенцем. Вскоре он возвратился домой и скомандовал:
— А ну, команда, палубу чистить, драить, водой скачивать!
Глаша мигом принесла ведро и три швабры. Все обитатели домика принялись за приборку.
— Лучше скачивай, надраивай, до блеску надраивай! — весело кричал Остап Павке. Павка с удовольствием тер пол шваброй до блеска.
— Команде чай-кофей пить, — скомандовал Остап, и Глаша принесла чай. Она стала хозяйкой розового домика: готовила обед, приносила воду, стирала и гладила белье. Все трое сели за стол и стали завтракать.
Павка ждал Варю. Каждое утро Варя приносила из типографии газеты и листовки. Где находится типография, Павка не знал.
Илья и Митроша расклеивали листовки на улицах. В ящике у Митрошиного медведя было два отделения: одно из них потайное. В потайном отделении Митроша прятал листовки. Торговкам, солдатам и всему другому народу Митроша продавал настоящее «счастье». Но когда у Митроши просили «особенного счастья», он отпирал потайной ящик и доставал листовки.
Подпольные газеты распространял Павка. Он научился проделывать это с необычайной ловкостью и никогда не попадался. Исайкиной банды он теперь не боялся. Остап дал ему денег, и теперь он сам ходил в контору и покушал для продажи белогвардейские газеты.
В белогвардейских газетах все чаще и чаще появлялись объявления японского командования, предлагавшего большие деньги за поимку Косорота. Теперь предлагалось уже три тысячи иен. Приезжавший из тайги Васька Шагай отвозил эти газеты Косороту. Косорот с Петром только посмеивались над стараниями японского штаба...
Павка поглядел на часы. Уже давно было пора прийти Варе, а ее все не было.
Остап допил чай и ушел. Он всегда по утрам уходил в город. В городе он встречался с рабочими, передавал им какие-то бумажки, беседовал подолгу в чайной и возвращался только к обеду.
Глаша принялась убирать со стола. Кто-то вошел в палисадник и постучал в дверь.
— Входи, — сказал Павка.
Вошел Илья.
— А где же Варя? — спросил Павка. Он начал беспокоиться: ведь уже пора отправляться торговать. А то Исайкины парни захватят все углы, ни одного угла не достанется Павке.
— Шагай приезжал из тайги, — сказал Илья, — вот и задержалась. Я тебе газет принес.
Илья вынул из-за пазухи пачку желтоватых газет.
— Варя просила, как расторгуешься, зайти к ней и посторожить квартиру. Подождешь ее, она к вечеру вернется. Ключ возьми.
Он передал Павке ключ.
— А куда она пошла?
— По делу, — отрезал Илья.
Павка теперь отлично понимал, что когда говорят: «ушла по делу», расспрашивать не полагается. Значит, он будет до вечера один в большой квартире? Когда Павка жил в подвале профессорского дома, он часто бывал у Вари на кухне. В комнаты же его ни разу не пускали. То-то он теперь насмотрится на диковинные вещи! Наверное, в комнатах профессора много занятного.
Павка схватил свою сумку и крикнул Глаше:
— Глашка, я на работу пошел. До вечера не вернусь. Смотри, никого не пускай.
— Знаю.
Павка и Илья вышли на улицу.
С неба падали редкие снежинки.
— Илья, что про Петра слышно?
— Жив-здоров, — ответил Илья. В последнее время Илья стал немногословен. Бывало спросит его о чем-нибудь Павка, а он отвечает невпопад. И все о чем-то думает, думает... «Наверное, по кораблю скучает», решил Павка. Он знал, что матросу жить без корабля так же тяжело, как, скажем, рыбе без воды. И он старался не надоедать Илье расспросами. Они шли молча по тихой, безлюдной улице.
Илья вдруг спросил:
— А ты, как газету печатают, когда-нибудь видел?
— Нет, не видал, — сказал Павка. — А это здорово интересно, правда?
— Еще бы! — сказал Илья. — Машина печатает. Пятьсот штук в час. Ты бы сходил, поглядел.
— А ты видел? — спросил Павка.
— Я-то видел не раз...
Павка проникся еще большим уважением к Илье.
— А ты попроси Варю, она тебя с собой возьмет, — сказал Илья.
Они дошли до улицы, где помещалась контора белогвардейской газеты. По улице уже бежали, размахивая газетами, мальчишки.
— Как бы не опоздать, — озабоченно сказал Павка. — До свиданья, Илюша. Я побегу.
— Беги, — сказал Илья и пошел по улице.
Павка как раз во-время поспел в контору. Через несколько минут он уже стоял на углу и кричал истошным голосом: