Тогда Зазвонов подполз к офицеру и руками охватил его коричневые начищенные гетры.
— Господин Кимура! — закричал он. — Я вам все расскажу, только не надо ее на мост!
Кимура брезгливо оттолкнул ногой Зазвонова.
— Что вы еще можете сказать? — спросил он.
Илья снова охватил руками скользкие, блестящие гетры японца и, подняв посеревшее лицо к офицеру, прерывисто прохрипел:
— Я еще не все сказал... Слушайте... только отпустите Варю... Отряд Косорота... стоит... у Чортова болота...
— Чортово болото?
Никашка быстро записал в блокнот.
— Я вам все, все расскажу! — крикнул Зазвонов.
Никашка улыбнулся и сказал:
— Вы уже все рассказали. Больше вы ничего не расскажете.
Он подошел к столу. Илья вскочил. Волосы его растрепались, глаза блуждали. Он оглядывался по сторонам. Никашка придвинул к себе револьвер и протянул Зазвонову маленький бумажный квадратик.
— Идите, — сказал манор.
— Куда? — спросил Зазвонов.
— Куда хотите. Нам вы больше не нужны. Вот пропуск на выход.
Значит, из него вызнали все, а теперь его выгоняют? Выгоняют, как запаршивевшую собаку, которая больше не нужна?
— Я для вас столько сделал. Я товарищей лишился, жены! — крикнул Илья.
— Идите, — не то с гримасой, не то с усмешкой сказал Никашка, показывая на дверь костлявым пальцем. — Постойте, — остановил он Зазвонова. — Возьмите, — он протянул Илье еще одну бумажку.
Шатаясь, Илья вышел из комнаты. Когда он вошел в освещенные сени и предъявил пропуск постовому солдату, он развернул бумажку, полученную от майора. Бумажка хрустнула у него в руках: это были новенькие японские пять иен, пять рублей на русские деньги.
Павка задремал в своем подвале. Ему приснился сон: японский отряд пробирается между деревьями. На японских солдатах надеты белые, неотличимые от снега халаты. Японцы скользят бесшумно, как тени. Павка понимает, что они подбираются к партизанским землянкам. Вот доползли они до часового. В руке у японца под белым халатом блеснул нож. Часовой стоит отвернувшись и ничего не видит. «Обернись, часовой, обернись, обернись же!» думает Павка. Но часовой прислонился к огромному дуплистому кедру, он ничего не замечает. И уже поднялась зловещая белая фигура и замахнулась на часового острым ножом. Павка отчаянно кричит:
— Берегись!
И нет больше ни тайги, ни японца с ножом, ни партизана-часового. Перепуганные крысы лезут в норы, визжа и отталкивая друг друга. Лунный свет льется на каменные плиты холодного пола. Павка стоит, прислонившись к скользкой, сырой стене. И попрежнему ночь на дворе, и светит луна, и, наверное, еще не скоро наступит поздний рассвет.
Вдруг кто-то зашевелился у двери. Задребезжал засов. Вошел японский солдат и снова повел Павку по темным, пустым комнатам к Никашке. Никашка даже встал из-за стола к Павке навстречу. Он улыбался Павке, и если б не мундир, Никашка был бы совсем прежним, разговорчивым парикмахером Никашкой. Он потирал свои сухие ручки.
— Надумали, молодой человек? — спросил он.
Павка ничего не ответил.
— Напрасно молодой человек не хочет говорить адрес, — сказал весело Никашка. — Нам уже и так все известно. Старый русский боцман во всем признался. И молодой русский матрос Мит... Митроша нам во всем признался. И русский матрос Зазвонов во всем признался. («Значит, все арестованы», подумал Павка). Я знаю все! — вдруг выкрикнул Никашка.
— Так чего же ты меня спрашиваешь? — спросил вдруг Павка.
Никашка сердито посмотрел на Павку. Улыбка сползла с его лица. Он снова стал важным японским офицером.
— Я хотел облегчить вашу судьбу, — резко сказал Никашка. — Я хотел подарить вам шлюпку. Мне жалко было молодого человека, который мне знаком. Я буду расстреливать всех большевиков. Мой отряд идет к Чортову болоту. Я расстреляю бандита Косорота.
«Узнал!» подумал Павка.
— Адрес типографии — и я подарю вам шлюпку.
— Да вот честное слово, я не знаю, где типография! Я там ни разу не был! — сказал Павка.
Никашка посмотрел на него из-под очков и понял: мальчик и в самом деле не знает адреса.
— Отлично! — воскликнул Никашка. — Я отпускаю вас. Вы узнаете, где типография, и придете сюда. Вы спросите майора Кимура — и шлюпка ваша.
Майор Кимура отпускает Павку? Нет, тут что-то не так. Надо быть настороже. Никашка уже протягивал маленький беленький квадратик — пропуск на выход. Вошел солдат и, проведя Павку через несколько пустых темных комнат, выпустил на улицу.