А вот рельсотроны напротив, раскрылись заново! Ведь обнуление массы многократно снижало затраты как на ускорение массы, так и стоимость самих снарядов. Почему? Всё просто. Снаряд рельсотрона обязан иметь максимальную проводимость тока, в идеале быть сверхпроводником, дабы сила Ампера работала с максимальной эффективностью. Отчего стрелять такими снарядами становилось весьма и весьма дорого. Теперь же хватало только внешнего покрытия из сверхпроводника, либо и вовсе применялись композитные снаряды, где основная часть снаряда представляла собой молекулярный сплав, в сорок раз плотнее вольфрама, а задняя, разгонная часть создавалась из слоя сверхпроводника. Что раз в десять удешевляло стоимость крупного калибра, да и пробивные возможности такой болванки увеличивались многократно.
Не говоря уже о возможности применения в таких орудиях ядерных фугасов, детонировавших просто за счёт энергии столкновения с целью. Никакой электроники, никаких детонаторов! Просто изотопы, в виде цилиндра внутри, а в конце скорость и энергия столкновения делали всё сами.
И вот, я держал в руках первый прототип такого пехотного рельсотрона в своих руках, способного ускорить небольшую круглую пулю диаметром в три миллиметра до субсветовых скоростей. Пулю, созданную из красного молекулярного сплава, и покрытую сверхпроводником, которая при своих малых размерах весила целых десять с копейками грамм! Мало? Ну как сказать. При половине скорости света даже такая масса становилась бесконечно опасной, способной пробить всё что угодно. И что было действительно важно, красный молекулярный сплав не детонировал из-за ядерных реакций при столкновении, а просто распадался на отдельные атомы! Отчего выстрелы из такой винтовки не несли смертельной опасности для самого стрелка, чем не могли похвастаться пули из обычных металлических сплавов. Те нет-нет, да вступали в цепные реакции с материей. Не так регулярно как изотопные снаряды, но всё равно это было чертовски опасно! Выстрелил ты во врага, а крохотная пуля возьми да приведи к взрыву мощностью в пару тонн тратила.
Надо оно кому? Ну, вот и мне не надо. Так что выбор был очевиден — только красный молекулярный сплав, созданный специально для бронебойных орудий космических кораблей!
— Ну чего, начнём потихоньку?.. — даже голосовые команды мне были больше не нужны для управления бронёй. Наниты в моём мозгу уже создали устойчивые электронные цепи, имитируя нейро-импланты прошлого мира, что позволяло мне напрямую подключиться к системам брони и управлять ею с помощью мысли и рефлексов. Всё, что я видел, слышал, чувствовал, проходило теперь через двойное восприятие — моё собственные и через сенсоры самой брони. Так что я мог налету определить, сколько людей находится в радиусе километра, различал их подсвеченные силуэты даже в кромешной темноте, а слабые места техники моментально переставали быть для меня секретом, стоило только броне провести их сканирование.
Я знал, сколько находится вокруг техники, какого она класса, сколько среди неё высокоэнергетических объектов, и как часто и в каком направлении гаснут жизненные показатели потенциальных целей. А небо вокруг я и вовсе мог ощущать на десятки километров вокруг, практически кожей чувствуя направление до ближайшей воздушной цели! И даже чужое сканирование в моём отношении ощущалось как чужое пристальное внимание, визуализированное в форме волнообразной ряби.
Вскинув свой рельсотрон, выполненный в форме снайперской винтовки, я перевёл свои доспехи в режим автономной корректировки траектории, для точной стрельбы. Чем намертво закрепил своё положение на одном месте и перевёл свои конечности в автономный режим.
Следом мой разум через броню подключился к прицелу «рельсы», выведя отдельное прицельное окно в уголке поля моего зрения, а механические приводы брони с точностью до сотой миллиметра начали корректировать направление дула винтовки, автоматически отслеживая положение отмеченных моим разумом целей. Вся техника вокруг меня превратилась в единый искусственный организм, чётко контролируемый моим мозгом!
Саму же винтовку я подключил к энергосистеме брони, используя сверхпроводимый бронированный кабель, что позволило не беспокоиться о заряде энергии в родном конденсаторе винтовки. Подготовка к максимальному выстрелу теперь занимала всего пару секунд!
И теперь только сами шарики из оружейного сплава ограничивали число моих выстрелов. Пятьдесят штук на один магазин! Сменных же у меня было ещё восемь таких магазинов, спрятанных в специальном отсеке брони. Всего четыре с половиной сотни выстрелов! А потом снова придётся идти в арсенал.