— Мне не нужны деньги, — Квантум покачал головой. — Я хочу добраться до твоего отца.
— А знаешь, ты мне нравишься, — юный Бианчи поставил опустошённый бокал на стол. — Давай так: ты покажешь мне, что умеешь, и если мне понравится, то я дам тебе всё, что нужно. И ты, ты, русский по имени Александр, не оставишь и капли крови от моего папочки. По рукам?
— По рукам.
И руки пожаты. Улыбка сияла на лице Тони Бианчи.
— Кстати, насчёт того, чтобы показать, на что я способен. Я прямо сейчас могу, — «Квант!» Жёлтая вспышка покрыла паб изнутри, оставив вместо себя лишь пустое место, где только что стояли Александр и Тони.
— Что за чёрт?! Где я? — они очутились в пустом ангаре. — Это ещё что за шуточки?! — Тони направил на Квантума ствол, который сразу же был отбит в сторону. А в плечо младшего Бианчи уткнулся шокер. Разряд — и тощее тельце итальянца рухнуло на бетонный пол.
— Достал уже, — выплюнул Квантум, доставая телефон. — Сильвестри Бианчи, у меня ваш любимый сыночек…
Глава 4.2 Вашингтон Ч. 2
Неделю спустя, Вашингтон.
Миллионы капель омывали бетонный мегаполис, омрачая и так довольно серую атмосферу. Настолько тёмную, что даже Белый дом в этой гнетущей пучине приобретал серый оттенок. Белоснежная маска Анархиста под каплями дождя становилась темнее на глазах. А чёрные детали костюма отражали столь редкий цвет. Огромную толпу у Белого дома ограничивало полицейское оцепление. Гул вертолётных винтов слышался вдалеке. Год назад о таком никто даже не думал: герой в маске на слушании у самого президента.
— Выкинешь что-нибудь эдакое и будешь гнить до конца своих дней в тюрьме, — любезно прошептал глава полиции Джеймс Бёрн, шагая рядом с героем.
— Я пришёл не начинать войну, а не дать ей начаться, — спокойно ответил Анархист, остановившись у дверей.
— Дельта-один, всё чисто, — послышалось из рации, что была в руке Джеймса.
— Понял, — конец связи после нажатия на кнопку. — Мистер Анархист, добро пожаловать в Белый дом, — перед Денисом открылась дверь, и его накрыла волна вспышек журналистов, ведь слушание будет освещаться в прессе.
Словно по пятам, за двумя мужчинами шагали папарацци. Десятки телекамер, вещающих на всю Америку, уткнулись в Анархиста и главу полиции, пока они шагали в зал для переговоров. Открылись очередные двери, а за ними уже ожидал немного поседевший мужчина лет сорока-пятидесяти в небесно-синем костюме и с кроваво-красным галстуком поверх идеально гладкой рубашки.
— Здравствуй, Анархист, — Джош Брукс сразу же подошёл. — Я и весь американский народ рады видеть тебя здесь, — он положил руку на плечо героя. — Пройдёмте, попозируем на фоне флага, чисто символический обряд. Как-никак, это до этого ещё невиданный прецедент.
Перед флагом Штатов Америки стоят Анархист и президент, пожимая руки. От янтарных запонок мистера Брукса отзеркаливались вспышки фотоаппаратов, что стремились запечатлеть исторический момент. Малость натянутая улыбка, что должна была казаться естественной, поселилась на полном морщин лице мужчины.
— Присядьте, Анархист, — указал он на одно из кресел, между которыми стоял аккуратный столик из красного дуба. — Во-первых, здравствуйте и добро пожаловать. Не уверен, были ли вы до этого в Белом доме, но я практически уверен, что в этом зале вы впервые.
— Здравствуйте. Да, вы правы, я в этом зале впервые, — голос Дениса был на удивление спокойным.
— Я бы сказал что-то по типу: «Чувствуйте себя как дома», но мне не хочется быть пророком. Кто его знает, кто последует за мной на посту президента.
— Вы правы. Но всё-таки это прекрасно, что мы живём в самое свободное время в истории человечества.
— И в самое безопасное, — добавил Джош Брукс.
— Не соглашусь: будь оно самым безопасным, я бы не занимался тем, чем занимаюсь.
— Ну, раз зашел разговор об этом, то как вы назовете род своей деятельности? — густая бровь представителя правительства на самую малость поднялась.
— В общих чертах — спасение жизней.
— Тогда почему вы не пошли в полицию или другие службы?
— Боюсь, таким, как я, в полиции или в других органах нет места. В них есть рамки. А иногда эти рамки являются препятствием к спасению жизней или даже одной жизни, не важно, для меня недопустимы человеческие жертвы.
— Но несмотря на это, в ходе вашей битвы с этим, как вы его называете Скай-Вингом, пострадали люди и немало.