— Знал, — начал Джеймс, оттолкнувшись от стены, словно собирался подойти ко мне.
Я отступила, но не из-за страха. Я лишь хотела, чтобы между нами была дистанция. Мне не нравилась его аура. Если честно, он напоминал мне Тинга в том, как двигался, как его глаза осматривали комнату, словно каждая женщина в ней принадлежала ему.
— Тебе и правда не стоило, — предупредила я, а затем вернулась обратно к бару за алкоголем.
Виктор смотрел, как я прошла мимо. Я знала, потому что почувствовала его взгляд. Еще он видел, как Джеймс пошел следом и встал позади меня за баром. Руки мудака висели слишком близко, и мне пришлось подавить желание ударить его затылком головы.
— Могу я приготовить тебе выпивку? — спросил Джеймс, понижая голос до соблазнительного мурлыканья.
Я слушала его, сравнивала с тем, как пальцы Хаэля, словно лазеры, пронзали мою кожу, и решила, что я была всецело и полностью испорчена Хавок. Я никогда больше не смогу иметь что-то меньше, чем то, что они мне давали.
— Я сама, спасибо, — резко ответила я, добавляя немного водки и Рэд булла в стакан.
Немного малинового сиропа, и вуаля — самый шикарный известный мне напиток. Когда-то Пэм заставляла меня смешивать его для нее, когда я была в седьмом классе. Она была на пике отказа от сахара, поэтому всегда употребляла энергетические напитки без сахара и малиновый сироп без сахара — чтобы, как она говорила, было полезнее. В общем, моя стервозная натура, похоже, пригодилась.
Мне не хотелось, чтобы Джеймс думал будто будет легко. То есть, так он думал в любом случае. Я видела это по тому, как он облизывал губы или как его глаза следили за мной. А еще по тому факту, что его забавляло наличие у меня пятерых любовников.
Я повернулась с напитком в руке.
— Как называется? — спросил Джеймс, потому что считал себя хитрым.
У него были девушки по всем США и даже несколько в Мексике и Канаде. Я сделала глоток напитка. Конечно, я все это выдумала, но так оно и есть. Так на меня смотрели с восьми лет. Может, я была еще младше. Как на соревнование, как на вызов, как на выполненный пункт в уродливом списке мужчины.
Я привыкла.
Но это не значит, что мне нравилось.
— Водку и Рэд булл обычно называют «Особый сердечный приступ», — я опустошила половину бокала и улыбнулась сквозь ошеломляющую сладость засахаренной малины на моем языке. — Когда я добавила сироп, он стал моим.
— Мило, — сказал Джеймс, улыбаясь мне так, словно думал, что уже победил. — Но не такой милый, как ты.
Я рассмеялась прямо ему в лицо и прошла мимо него, оттолкнув.
— Он цвета крови, — сказала я ему совершенно искренне, — В этом напитке нет ничего милого.
— Он того же цвета, что и твои волосы, — объяснил он, но я не обратила внимание, продвигаясь сквозь толпу и останавливаясь рядом с некоторыми девушками, которые были заняты обсуждением своих карточек с персонажем.
— Я трахаюсь с хозяином дома, — сказала я им, слегка надувшись, как французская горничная в моем стереотипном воображении. — Только никому не говорите. Прошлой ночью, я видела кровь на рубашке прямо перед тем, как он ее снимет.
Девушки уставились на меня, как на инопланетное создание, совершенно точно не привыкшие видеть на своих вечеринках кого-то из школы Прескотт.
— Ты – девушка Хавок, не так ли? — наконец спросила одна из их, наконец, выбрав, какой переключатель в своем привилегированном мозгу щелкнуть.
Когда я первая подошла к ним, то было понятно, что они разрывались между желанием разорвать меня на части потому, что я не такая как все, и влюбиться в меня. Одна из девушек уже тяжело дышала, словно трахнула бы меня в ванной, если бы я только попросила.
— Это я, — сказала я им, поднимая свой бокал в приветственном жесте. — Простите, если я немного не в себе. Трахать пятерых парней на постоянной основе выматывает.
Это ложь, это захватывающе. Им просто не нужно знать, насколько это захватывающе. Вы это обожаете, обожаете быть плохой, ввязаться в неприятности и ощущать эмоции, похожие на шторм.
Я выдохнула.
— Господи, — сказала одна из девушек, лишь на секунду позабыв о своему отвращении. Она моргнула и эмоция ушла. — Итак, почему же Джимми ухлестывает за тобой?
— Джимми? — спросила я, и девушка подняла бокал в его направлении. Я последовала глазами за ее светло голубым напитком, обнаружив Джеймса Баррасо за баром, смешивающим два напитка. Господи, этот парень. Он определенно делает больше того, что уже было налито в моем бокале. Через минуту он вернется и предложит мне. — А, прозвище для Джеймса, — пробормотала я, подумывая про книгу «Практическая магия» и фильме. Лично я — и я знаю, что это смертный грех среди книголюбов — предпочитаю фильм.