— Сомневаюсь, что ты бы это сделала, даже если бы у тебя был шанс, — прошептал призрак Кали мне в ухо.
Блять, я должна снять это идиотское платье со спиритической доской. Вероятно, она призывает эту тупую пизду из глубин ада.
— Скорее всего, заставим. Но не сейчас. У нас достаточно проблем, не думаешь? — Хаэль продолжил возиться с машиной, и я поняла, что он действительно только что приступил к работе.
— Возможно, нам стоит вычеркнуть последнее имя из списка, — вслух поинтересовалась я, но Хаэль не ответил.
Я не знала это потому, что c энтузиазмом согласен со мной, или потому, что категорически не согласен. Тоже может быть. Это точно не из нейтрального отношения к вопросу.
Спустя мгновение я встала, и Хаэль вылез из-под машины.
— Скоро вернусь, — сказала, задержав руку на дверном косяке, когда посмотрела в его сторону. — И я буду осторожна.
Хаэль посмеялся, а я выскользнула наружу и нашла каблуки, которые ранее упаковала. Они были высотой в десять сантиметров и сделаны из черной кожи. На носике висели маленькие брелоки в виде черепов. Я украла их из «Хэллхола» и никогда не надевала. Блять, я — королева каблуков, но никто не хочет ходить по кампусу школы Прескотт с медвежьим капканом. Скорее всего, никогда не надену их на выход.. но носить их приятно.
Я надела одну из футболок Хаэля, чтобы скрыть тот факт, что на мне нет ничего, сочетающегося с каблуками.
Он услышал разницу в звучании обуви в ту же секунду, когда я вошла в гараж, и вылез из-под Эльдорадо, чтобы взглянуть на меня.
— Да ты, блять, издеваешься надо мной? — пробормотал он, садясь и проводя масляной рукой по лицу.
Видела по его глазам, что он думал будто не заслуживал этого, и я, черт подери, не понимала, почему.
— Ты смотришь на меня так, словно думаешь, что мне следует бежать, — ответила я, поднимая вопросительно бровь.
С большой неохотой Хаэль перевел глаза с моего тела на лицо. Улыбка, выгравированная на его красивом рту, стала усталой и мрачной, а трещина в его личности была заметна как никогда.
В отличии от Оскара, Хаэль позволял себе немного уязвимости.
Стоило мне подумать про отдаленность Оскара, о хмуром взгляде, о его словах, которые как иголки пронзали мою душу, моя правая рука сжалась в кулак, удерживая дверной косяк. Здесь в Прескотте у нас у всех разбиты сердца.
Я лишь надеюсь, что какая бы темная богиня ни отвечала за мою жизнь, она сжалиться надо мной и дарует счастливый конец.
— Смотрю на тебя, как утопающий на спасательный круг, — сказал он, поднимаясь, а затем использовал футболку, чтобы вытереть пот и масло с лица. К счастью, он не был сильно придирчивым к своей внешности. Я не хотела его чистым. Я хотела его грязным. Хотела масляных следов от его рук на всем своем обнаженном теле. — Ты не представляешь, какое значение для меня имеет то, что ты здесь.
— Тогда расскажи мне, — подначивала, спустившись в гараж на две ступеньки.
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, как воздух вырвался из моего тела. Хаэль был похож на адское пламя, огонь, что горел так жарко, что поглощал весь воздух в комнате. Не подвергалось сомнению то, как он мог получить любую девушку где угодно, когда угодно. В нем был завораживающий магнетизм, которым были обделены остальные парни Хавок, был свет в темном лице. В то время как Каллум принял то, что он всегда будет жить в тени, в то время как Виктор стремился командовать ими, Хаэль намеревался быть счастливым. В конце концов, это единственное, чего он на самом деле хотел.
И каким-то образом, казалось, я входила в это уравнение.
— Как ты это делаешь? — спросил он, когда песня на его телефоне сменилась на Jace Everett — Bad Things. Она ему подходила. Я потянулась вниз и взялась за подол футболки — так получилось, что эта была с изображением Бэтмена — когда Хаэль провел языком по нижней губе. — Смотришь так, словно можешь понять меня по одному взгляду.
— Я просто придумываю всякое дерьмо в своей голове, — возразила, поднимая футболку наверх, чтобы обнажить кремово-белую кожу моих бедер и ярко-розовую татуировку дракона. — В действительности, я ни черта не знаю. Я так же потеряна, как и ты.
— Брехня, — с неровным смехом огрызнулся Хаэль, проведя рукой по шву своих джинсов и схватив толстый член через ткань. — Это потому, что ты писатель, поэт. Ты видишь души людей, — подмигнул он, но я знала, что сейчас он говорил серьезно.