— Господи, — пробормотал Хаэль, когда мы оба напряглись из-за звука.
Я подумала про Пенелопу, Хаэль беспокоился за свою маму.
— Возвращайся в постель, — пробормотала я, отпуская талию Хаэля и беря его за руку.
Согнулась с его головой на моей груди и поглаживала его волосы нежными прикосновениями, одновременно прогоняя оба наших кошмара. После того, как удары закончились, Хаэль уснул, и я вскоре последовала в сон за ним, обнимая и вдыхая сладкий запах кокосов и разбитых мальчиков с радостной улыбкой.
* * *
Два с половиной года назад..
— Мам, пожалуйста! — кричала Пенелопа, держа засов в руке.
Он все еще был обернут в пластик, какое-то твердое дерьмо, которое можно открыть лишь ножом. Она порезалась, пока открывала, и теперь кровь была повсюду на полу.
— Ты и дырки не сделаешь в этой двери, — огрызнулась Пэм, выхватывая упаковку у Пенелопы. — Мы здесь арендуем, Пен.
Наша мать поместила вещь себе под руку, и слезы градом полились по лицу Пенелопы. Она посмотрела на меня с таким выражением лица, которое я никогда не забуду.
Почему ты не боролась за меня? Вот, что она спрашивала. Ей нужен был союзник. Я никогда не была хорошей сестрой раньше, но в последнее время.. с Пен все казалось по-другому. Каждый раз, когда смотрела на нее, клянусь, она казалась немного меньше, чем вчера.
— Почему бы просто не позволить ей поставить замок на дверь? Ты видела дыры, которое Найл пробил в стенах? И ни одна из вас ничего не сделает, когда мы съедем. Вы в любом случае не вернете свой обеспечительный платеж.
В воздухе прозвучал звук, похожий на гром, треск, от которого у меня заболели зубы. Я слегка поморщилась, но это не мне влепили пощечину, а Пенелопе.
— Разговор окончен, — прошипела Памела на свою старшую дочь. Когда она схватила Пен за руку и встряхнула ее, я почувствовала то ужасное, беспокойное ощущение. — Тебе не нужен чертов замок. Только если ты не приглашаешь сюда парней, чтобы трахаться? Вот зачем он тебе нужен?
— Мне нужен замок, чтобы не пускать их, — прошептала она, но тогда я не особо поняла связь.
Памела отвернулась от своей дочери, словно не слышала ее. Мы обе наблюдали, как она побежала вниз по лестнице, вышла из дома и выкинула засов в мусорное ведро на краю тротуара.
Я обернулась, чтобы посмотреть на Пенелопу, но она не смотрела на меня в ответ. Я разочаровала ее.
Памела вихрем вошла обратно в дом, направляясь прямо наверх по лестнице и толкнув меня плечом. В итоге я попятилась, потеряла равновесие и упала назад. В ушах звенело, когда я ударилась головой о стену при спуске, спина кричала в агонии, когда я обнаружила, что у меня кружилась голова и я была дезориентирована у подножья лестницы.
Я упала, вот, что случилось. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы все связать.
Простонала, когда села, а Пен кричала, побежав за мной по лестнице.
Она помогла мне встать, но я никогда не смогу забыть взгляд на ее лице, тот, который говорил, что то, на что я тайно надеялась — на изменения отношения от нашей матери — никогда не произойдет. У Памелы была власть, чтобы вывести нас отсюда, подальше от ее абьюзивного мужа, из бедности. Она даже продолжала воровать кредитные карточки и обкрадывать своих богатеньких друзей. Если бы она потратила половину этих денег на дом, одежду и еду для своих детей, у нас бы получилось.
Этого никогда не случится.
Я всегда хотела исправить тот момент, когда мне следовало отстоять Пен перед мамой. После того, как Пэм ударила ее, я должна была столкнуть суку с лестницы. Я должна была убить Кали.
Что если я получу третий шанс, чтобы сделать все правильно, и тоже облажаюсь?
— Ты не в своей тарелке, — сказала Кали, улыбаясь мне, когда нависла над кроватью и смотрела на меня сверху-вниз. — Ты понятия не имеешь, во что ввязалась.
А затем она поцеловала меня, и я проснулась.