Я нажал на курок, и слава Богу, оружие выстрелило, отбросив мужчину настолько, что он потерял равновесие и поскользнулся. Его тело покатилось вниз по холму. Я не видел много, но слышал шелест листвы, хруст веток и отдаленное ворчание и крики.
А затем все вокруг затихло.
Мое тело было напряжено и готово бежать, прилив адреналина не давал чувствовать раны, когда я сжал пистолет в левой руке и начал двигаться. Часть меня интересовалась, стоило ли последовать за мужчиной вниз по холму, чтобы убедиться, что он мертв, но это было слишком рискованно.
Я должен был идти.
На этот раз свернул прямо на дорогу. У меня не было времени оставаться меж деревьями. Если Офелия, или кто-то еще, отправил за мной одного парня, остальным не потребуется много времени, чтобы прийти.
По крайней мере сейчас у меня был заряженный пистолет. Это помогало. Чертовски сильно помогало.
Местность выровнялась, и я оказался на Т-образном перекрестке: грунтовая дорога вилась по холму позади меня, а перпендикулярно ей была проложена асфальтированная. Зеленый знак вел меня обратно в Спрингфилд — сорок гребаных километров.
— Сукин сын.
Я должен был проверить машину своего нападающего на предмет радио или телефона, но, полагаю, лучше пройду сорок километров, чем рискну быть пойманным. Засунув пистолет в карман толстовки, я начал бежать. Адреналина хватило на полтора километра, а затем появилась боль.
Со следующей проезжающей машиной, я присел в деревьях, но это не помешало кому бы там ни было замедлиться и остановиться.
— Аарон! — позвал голос, дрожащий и знакомый. Это снова тот парень Дэвид. Видимо заляпанные кровью толстовка и джинсы выдали меня. Я вышел из леса, в то же время доставая пистолет из кармана. — Воу, откуда ты его взял? — прошептал он, глаза были прикованы к пистолету, когда он сглотнул несколько раз, чтобы прочистить горло.
— Дай свои ключи, — сказал я. — И телефон.
— Ты не захочешь брать его, — ответил парень, и я вскинул бровь, заставив свою правую руку достаточно сильно сжать пистолет, испытывая боль. Дэвиду не нужно знать, в какой я плохой форме. — Мой папа следит за мной. Он так же установил все это дерьмо с родительской слежкой. Но я могу подвезти тебя до города. Никому не надо об этом знать.
Я смерил его взглядом.
— Ты проделал весь этот путь назад, чтобы подвести меня? Прости, если не верю в этот бред.
— Нет, я проделал весь этот путь сюда, потому что папа позвонил и сказал, что он не мог связаться с одним из его парней, — Дэвид замолчал и посмотрел на лес, словно почуял ту резню, которую я оставил.
— Точно, — сказал я с грубым смехом. — И это заставляет меня доверять тебе куда больше.
— Слушай, — сказал Дэвид, поворачиваясь ко мне, дыхание учащалось, руки сжимались и разжимались, когда тревожность волной нахлынула на него. Его так чертовски легко было прочесть. — Мой отец и его друзья.. — он замолк, но когда посмотрел прямо мне в глаза, то я понял. Он тоже стал жертвой. Вот, что подразумевалось. — Я не могу сделать больше, но, по крайней мере, могу подвезти.
Я постучал пистолетом по бедру. Ничто не дается бесплатно. Всегда есть цена. Какая здесь? Слишком большой риск, Аарон, сказал я себе, но я устал, а мой адреналин не продержится надолго. Вполне уверен, что у меня сломана нога. Может части лица. Вероятно, мои запястье и рука.
— Ты поведешь, я держу оружие. Не разочаруй меня, Дэвид.
Мы направились к машине, это был тонированный Лексус LX — и я замер.
Я знал откуда-то эту машину. Это та же машина, которая всегда забирала Кали из школы. На водительском сидении был другой парень. Очевидно, Дэвид не водил. Тогда-то я и вспомнил, что сказала Берни: Дэвид никогда сам не водит машину.
— О, пожалуйста, — сказал водитель, драматично закатывая глаза. — Думаешь, я бы помог абьюзерам моего парня? Полезай в машину. Я — Мак, кстати.
Какое-то время я стоял на месте, смотря между ними двумя.
— Что насчет твоего телефона? — спросил я, желая позвонить Бернадетт, услышать ее голос, услышать вздох облегчения от того, что она услышала меня.
Мы с ней — это трагичная сказка. Возлюбленные детства редко доживают до рассвета вместе.