Парень не шевельнулся.
— Господи Боже, — проворчал он, когда завибрировал мой телефон, и я поняла, что забыла позвонить Вику.
Да, позже мне определенно надерут задницу.
— У тебя аллергия на выполнение приказов? — огрызнулся он, когда я ответила, но затем услышала шорох в темноте, заставивший мое сердце забиться как сумасшедшее. — Где ты? — я передала телефон Хаэлю, и он взял его с мрачным выражением лица.
— Мы в лесах, — сказал он, и тогда-то я увидела свой шанс. Парни Хавок так чертовски хороши в своем деле, что иногда раздражало. Я ринулась к деревьям с пистолетом в руке, когда Хаэль крикнул мне, ругаясь, пока шел за мной. Он был слишком быстр, вероятно, быстрее меня, но затем я нагнулась и пролезла под дырой в ограде из цепей, обозначающей границу владений лесозаготовительной компании. — Бернадетт! — огрызнулся Хаэль, перелезая цепь.
Фонарик его телефона освещал темноту, но мне это было не нужно.
Я обнаружила себя на темной площадке, забитой старыми, деревянными игрушками. Она совсем не была похожа на современные детские площадки. На самом деле, если бы я не знала, что это за место, то никогда бы не догадалась, где нахожусь.
Возможно, я иду по ложному пути. Возможно, Кали вообще не было в лесу, а та золотая вспышка, которую я видела, имела отношение к парню, которого только что убил Хаэль. Или, даже если и увидела ее, может, она все еще была по другую сторону забора. Несмотря на это, я продолжала идти, крадясь под огромной горкой, удерживаемой четырьмя простыми столбами. Что ж, скорее всего, это просто стволы деревьев, обрубленные и давно поставленные сюда, чтобы дети играли на них.
— Кали, — крикнула я, когда услышала, как Хаэль выругался позади меня. Если он поймает меня, то будут неприятности. Он закинет меня себе на плечо, как и обещал, и в итоге я окажусь на пассажирском сидении одолженного Астон Мартин. — Я знаю, что ты здесь.
Я ползла вперед, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Неподалеку был какой-то звук, и я решали пойти на него, легкой трусцой пробежав по грунтовой площадке к невысокому забору из речных камней и строительного раствора. В прочной каменной конструкции есть пролом, вероятно, там когда-то были ворота, через которые я и проскользнула. На другой стороне находилось кладбище пионеров. Довольно-таки жутко, расположить детскую площадку прямо рядом с кладбищем.
Лишь от вида старых надгробных плит меня немного передернуло, и мой пульс участился против моей воли, вспоминая Тинга, гонящегося за мной, пока я в наручниках бродила вокруг последнего пристанища Пенелопы.
И все же, это будет поэтичная справедливость, если я поймаю Кали здесь, не так ли?
— Бернадетт! — крикнул Хаэль, используя фонарик своего телефона чтобы посветить сквозь темноту.
Это длилось лишь секунду, а потом исчезло. Мое сердце заколотилось от осознания, что он не оставит меня здесь. Черта с два это случится.
Почти тут же рука обвила мое горло, и горячая ладонь Хаэля прошлась по моим губам, не давая вырваться вздоху удивления.
— Ни слова, — прорычал он, потащив меня вниз и под шаткую платформу, удерживающую металлическую горку. Она куда выше современных горок. В наши дни лишь от одного вида на нее у многих родителей бы побежали мурашки. — На нас охотятся, — хмыкнул он, а потом, — и ты засранка.
Это чистая правда. Я — засранка.
— Бернадетт, — услышала я свое имя, прозвучавшее из тени деревьев, и кровь в жилах застыла.
Гребаная Кали. Должно быть она знала, что ей нет спасения, больше нет. Должна знать, что она умрет.
Руки сжались в кулаки, когда Хаэль ослабил свою хватку. Тем не менее, он отпустил мою шею. Тоже из благих побуждений. Должно быть он чувствовал, как я дрожала, чувствовал жестокость в моих венах. В меня проникала вражда, которой нужен резкий конец, судьба, которая жаждет быть окутанной кровью.
Кали Роуз проиграла. Все кончено. Мне просто нужно решиться на убийственный удар.