В ярости Кали бросила нож, чтобы добраться до моих рук. Она допустила ошибку, потеряв клинок. Возможно, если бы ей повезло, она могла бы вонзить его мне в сердце.
Выстрел эхом пронесся по лесу, странная серенада, смешанная с метал-музыкой, опустилась на призрачный город. Я едва ли услышала ее. Была слишком сосредоточена, слишком погружена в процесс. А как не быть в такой момент? Момент, который, по ощущениям, я ждала целую вечность.
Кроме того, в удушении есть своя интимность. Теперь понимаю, почему большинство убийств, совершенных таким способом, совершаются между людьми, которые знают друг друга. В этом есть какая-то связь, неподдающаяся объяснению.
Мой заклятый враг.. ее лицо стало красным, а потом посинело. Ее глаза выпирали из черепа, как две ямы в лунном свете. Она яростно боролась, а потом задергалась.
Я не могла это сделать.
Мысль осенила меня так сильно и быстро, что я начала задыхаться, словно душили меня.
Отпустила Кали, когда она не двигалась, а затем издала этот ужасный, задыхающийся вдох. Он был влажным и хриплым и звучал, как смерть во плоти. Поднявшись, я попятилась прочь и меня стошнило в кусты, истекая кровью и ненавидя себя. Ты слишком слабая, Бернадетт, прошипел мой разум. Ты позволила Билли уйти, хоть и не должна была. А теперь, даже зная, что она сделала с Аароном, ты не смогла закончить начатое.
Не слишком ли я похожа на измученного, ужасного, самодовольного супергероя? Моя мораль связывала мне руки? Или дело было в чем-то другом?
Я говорила слишком громкие слова и распиналась этой ночью перед парнями, перед собой.. Я обещала кровопролития и жаждала его. Так почему же? Блять, почему.
Потому что ты лучше Кали, говорило что-то внутри меня, и выпрямилась и посмотрела на нее. Кали пыталась подняться, но я не могла позволить ей добраться ни одного ножа, поэтому быстро отошла и зарядила ей в лицо так сильно, как могла.
Она упала на задницу в постель грязи и иголок ели, пока я подняла оба ножа с земли.
— Где Аарон? — спросила, возвышаясь над ней и надеясь, что она была достаточно умна, чтобы рассказать. Она не станет. Мне придется держать ее здесь. Хавок появятся: она умрет ужасной, омерзительной смертью, которую сама на себя навлекла. И я позволю им это сделать, потому что, так как они стали мои ручными питомцами, а я — всецело их. — Не стану спрашивать снова.
Кали рассмеялась, разворачиваясь так, чтобы стоять на четвереньках. Я позволила ей эту недостойную позицию траха. Трусики выставлены на показ. Это были красные стринги с отверстием в промежности. Они совсем не сочетались с ее платьем. Не то чтобы такое нижнее белье должно было, но.. это лишь показывало, что она слишком старалась. Отчаяние — вот как они смотрелись на ней. Любая другая девушка могла надеть такие трусики, и это выглядело бы свирепо. Но не на Кали.
— Сука, Аарон мертв, — фыркнула она, каждое слово, словно гравий, проскальзывает мимо ее змееподобных губ. — Ты правда думала, что я оставлю его себе? — Кали использовала дерево, чтобы встать, все еще задыхаясь таким ужасным образом, что я пожалела, что не убила ее, когда был шанс. — Зверюшка с большим членом? Я изнасиловала его один раз и закончила с ним, что больше того, что Найл сделал с Пенелопой, не так ли?
Зрение заволокло красным, и я знала, что она только что сделала это, нажала на кнопку, которая была бесповоротной. Убью ее и на этот раз не остановлюсь. Я пошла на Кали, но, когда она обернулась, у нее был тюбик помады, который выглядел немного не так.
Блять, это что, электрошокер? Делали такие, ну знаете, для самообороны женщин. От них больно, но они и близко не такие мощные, как, скажем, «тазер». Вероятно, я буду в порядке. Вероятно — ключевое слово.
Воздух потрескивал от электричества, когда Кали со всей силой метнула этот тюбик в нож рядом со мной. Мое тело взбунтовалось, пальцы сжались вокруг лезвия ножа, а затем разжались. Я оказалась на спине на лесной подстилке, прикусывая язык, и билась в конвульсиях.