Клянусь Богом, когда я повернулась, все было как в замедленной съемке.
— Берни, — выдохнул Аарон, мое имя прозвучало, как отчаянное обжигающее обещание, и обнаружила, что слезла со стула и выругалась. Я бросилась в его объятия, и он проворчал. На правой руке у него гипс, на ноге черный медицинский ботинок — по сути, гипс из жесткого пластика с ремешками на липучках. Сломана малая берцовая кость или.. что-то еще. — Ох, малышка, — промурлыкал он, потираясь об меня своей головой. — Блять.
Мы обнимались словно двое, знающие, что у них не остается шансов на то, чтобы все получилось, понимающие, что завтра никому не обещано. Мои пальцы впились в его спину, и он обнимал меня так крепко, что я не могла дышать.
— Господи Иисусе, — сказал Виктор с длинным вздохом и пронесся мимо нас.
К тому, что я показываю им обоим свои чувства, при этом не выводя другого из себя, придется привыкнуть. Сейчас Вику придется отойти назад. Он просто должен. Я думала, что потеряла Аарона навсегда.
— Она не касалась тебя, не так ли? — спросила я, когда он прикоснулся пальцами левой руки к моей щеке, смотря прямо мне в глаза своими золотисто-зелеными, похожими на весну с вкраплениями осени. Хотя на самом деле сейчас зима, закрывая глаза, я чувствовала сандаловое дерево и розу.
— Она пыталась, — сказал он, что напомнило о его словах прошлой ночью. — Она не могла сделать так, чтобы я стал твердым, — я открыла глаза, когда он ухмыльнулся мне. Улыбка не была милой, она была уставшей, настороженной. — Я бы не сдался.
— Кто ж знал, что твоя импотенция когда-нибудь сыграет на руку? — пошутил Хаэль, сочувствуя Аарону.
Ему довелось пережить то, чего многие мужчины не понимают: страх плотских пыток.
Я положила руки ему на грудь и наклонилась ближе.
— Я не могла, блять, ей поверить, — прошептала, потому что изнасилование — другой уровень испорченности. Убийство можно по-разному оправдать, но изнасилование? Никак.— Думаю, я должна быть благодарна ее странной одержимости, иначе ты бы уже был мертв.
— Офелия собиралась использовать его против нас, — сказал Виктор, играясь с оружием. Теперь я увидела, что гребаным нечестивым нет покоя. Он посмотрел своими обсидиановыми глазами в мои. Его эбеновыми глазами. Эбеновый, эбеновый, эбеновый. Выкуси, мистер Дарквуд, долбоеб, это настоящее слово. — Нам повезло, что у нее нет денег. Она – змея, — Вик зарядил две гильзы и задвинул ствол на место. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно меня переехали грузовиком Мака, — сказала я, смотря на Каллума, когда он проскользнул через переднюю дверь. — Или ударили одной из бит Кэла.
Он улыбнулся мне, а затем очень осторожно снял капюшон. Это целенаправленное движение, которое привлекает мой взгляд.
— Одно и то же, — прошептал он, а потом засмеялся. Этот смех тоже был очень красивым. Словно поддразнивание. Словно Кэл мог быть другим, если бы другой была его
жизнь. Быть засранцев не заложено в его ДНК, как у Виктора. — Хорошо, что Кали – идиотка, — он кивнул головой в направлении Виктора. — Коп снова проезжал мимо.
Вик кивнул, словно уже знал, что происходит.
— Не Сара? — простонала я, но Вик одарил меня взглядом, который сказал все, что мне нужно было знать. — Сука.
Я должна была заехать к ней в ближайшее время. Возможно, она уже знала, что я была в больнице. Возможно, она уже знала, что Кали пропала. Не хорошо.
Со вздохом, я прильнула к Аарону и нырнула в него, прижимаясь лбом к его груди. Он обнимал меня одной рукой, крепко сжимая. И опять-таки, если бы мы были в любой другой больнице, а не в той, что обслуживается в Прескотте, то, возможно, за нами получше бы ухаживали, возможно, они бы подержали нас дольше. В южной части отделение неотложной помощи работает на минимуме, чтобы сохранить вам жизнь, а затем швыряет вашу задницу на улицу.
Вероятно, нам обоим придется отправиться в другое место.
Я решила, что у меня не осталось энергии задавать вопросы, поэтому просто позволила себе растаять в нем на секунду, проваливаясь в нашу ностальгию. Воспоминания о его руке на моей, воспоминания о том, как мы сидели за столом, ели сэндвич и улыбались, воспоминания о сентиментальных сообщениях, отправленных посреди ночи. Знала, что мне стоило выкурить тот косяк, прежде чем спуститься вниз. Иногда травка так на меня влияет, заставляя жаждать прошлого.