— Потому что, что бы ни преследовало тебя, оно еще не изгнано, — Хаэль поднялся на ноги, снял идиотский фартук, который носил, и кинул его на столешницу.
Аарон и я обменялись взглядами, когда он исчез наверху и хлопнул за собой дверью спальни.
В углу призрак Кали заливался смехом.
Мы с Аароном вместе уснули на диване, свернувшись в объятиях друг друга. Когда я проснулась, стояла идеальная темнота и слышался отдаленный рокот мужских голосов. Села, застонав от того, как натянулись швы, и замерла, когда услышала смеющегося позади Аарона.
— Посмотри на нас, — прошептал он, садясь, а затем хмуро посмотрев на гипс на руке. — Парочка бесполезных калек.
— О, прекрати, — прошептала в ответ, стараясь не нарушить теплую тишину темноты. Хизер и девочки должны были уже вернуться. Хаэль пообещал, что поедет за ними на Бронко, если я просплю. Учитывая состояние дома — все закрыто, кромешная тьма и тишина, если не считать жужжания холодильника — я поняла, что определенно не встала вовремя. — Мы раненые в бою солдаты.
Вытащила очередную сигарету из пачки на кофейном столике и прикурила.
Какое-то время Аарон наблюдал за мной, принимая сидячее положение и устраивая локти на коленях. Я ничего не могла поделать с тем, как он смотрел, а потому повернулась к нему. Он был красив во тьме, даже красивее, чем днем. Стоило лунному свету упасть на его каштановые волосы, они блестели другим цветом. Коричневый, красный, золотой. Прямо как у его младшей сестры. Черт, даже у его кузины Эшли было то же семейное ДНК в ее цвете волос.
Готова поспорить, что когда-нибудь у нас будет ребенок с волосами цвета осенних листьев и золотисто-зелеными глазами.
— Берни, — начал он, на мгновение отводя взгляд. Я чувствовала напряжение внутри него, отчаянно желающее сломаться, но слишком хрупкое, чтобы ударить по нему кувалдой. Интересно, могла ли я найти другой способ разрушить его? Я подвинулась, чувствуя между бедрами некую гладкость, которая дала понять, что мне не снились сахарные сливы и сладости. Скорее, плотские кошмары. Аарон повернулся и снова посмотрел на меня, я чувствовала, как его взгляд, словно стрела, пронзает мое сердце. — Когда мои мысли становились слишком темными, знаешь, что помогло мне больше всего?
Я не могла говорить. Во рту пересохло. Иногда жизнь была такой. Ты хотел, чтобы на губах был блеск и улыбка, но тебя прокляли языком, похожим на песок, и потрескивающим, кровоточащим ртом.
— Что? — спросила я, голос был хриплым и странным.
Вполне уверена, что всегда так звучала, как начинающая порнозвезда, которая слишком старается. Я сделала еще одну затяжку, уверенная, что сигареты краденные, и рада, что на вкус они были лучше, потому что были добыты ловкими пальцами и обманом. Полагаю, как буквально и все здесь, не так ли? Краденное. Потому что вам не даются хорошие вещи просто так, их надо отобрать.
— Ты, — сказал Аарон, смотря прямо мне в глаза. Из-за теней сложно было разглядеть его золотисто-зеленые глаза, но ничего. Как я запомнила взгляд Виктора, его запах, его вкус, его ощущение, так я запомнила и Аарона. Я буду нести эти маленькие части их темных душ внутри своей собственной. — Ни девочки, ни мои друзья.. лишь ты, Бернадетт, — он наклонился ко мне, беря мой подбородок своими нежными пальцами. — Ты – мой финал, к которому ведут все пути.
— Прекрати, — вцепилась я в него, пытаясь отстраниться.
Аарон напряг пальцы на моем лице в своем стиле и заставил оставаться на месте. Его рот столкнулся с моим в порыве неистового жара, зубов и языка. Он овладел мной одним поцелуем, уничтожая все мысли и заставляя бросить горящую сигарету на ковер.
Запах подгоревшей ткани дразнил мои ноздри, когда татуированные пальцы Аарона обхватили меня за шею сзади, доказывая одним поцелуем, что его слова были наичистейшей правдой: такой, что было больно. Не так-то и просто быть чьим-то всем. Это страшная ноша, которая навечно поселится в вашем сердце. Вы всегда будете знать, что ваши действия, неважно насколько они были необходимы, подобны ряби в чужом пруду.
— Иди сюда, — пробормотал он в мой рот, дыхание у моих губ было теплым.
На вкус он был как кленовый сироп, который мы ранее ели с оладьями. И мне это очень нравилось. Я любила, что Аарон Фадлер на вкус был, как дом и сладости, как безопасность и детство. Все это было завернуто в парня с твердыми мышцами, еще более твердым членом и простыней из чернил..вот почему, я проснулась с влажным жаром в верхней части бедер.