Она смотрела на меня и улыбалась ужасной, уродливой улыбкой. Ее лицо покрыто грязью, ее кожа уже стала фиолетовой. Тебе мерещится, Берни, сказала я себе, гадая, не сорвалась ли я и совершенно обезумела.
Внезапно села, напугав Аарона. Он вопросительно посмотрел на меня.
— Нам нужно немного травки, — выдала я, выскальзывая из-под него и спускаясь с кровати. Когда я открыла дверь, то обнаружила стоящего там Оскара. — Подглядываешь за нами, а, извращенец?
Он лишь уставился в ответ, а затем прижался предплечьями к обеим сторонам дверного косяка.
— Ты и я должны существовать в разных реальностях, — незначительно сказал Оскар, когда он смотрел на меня. — Откуда на земле тебе взбрела настолько тупая мысль, как эта? Нет, вообще-то я здесь, чтобы сказать, что твоей младшей сестре приснился кошмар. Она проснулась с криками, — Оскар отошел еще до того, как у меня была возможность толкнуть его с моего пути, он крепкой хваткой поймал мою руку и притянул к себе. — Не помешало бы надеть футболку, — промурлыкал он, а затем надел мне через голову одну и толкнул, ударив по центру спины так, что я споткнулась.
Как только на меня надели футболку, я посмотрела на него и обнаружила, что его взгляд был жидким, как расплавленное серебро. Мои ноздри раздувались, и я резко выдохнула. В этом доме могут водиться демоны, но они не были Кали Роуз-Кеннеди.
— Иди. Я присмотрю вместо тебя за сладким, милым Аароном, — Оскар смотрел на меня, пока я не развернулась и ушла, прыгая по ступеням, чтобы обнаружить Хаэля в комнате девочек.
Он разглаживал волосы Хизер по спине, пока она лежала с холодным компрессом на лбу. Она была так увлечена его рассказом, что даже не заметила, как я вошла.
— Берни, — наконец сказала она, когда я остановилась у кровати, а Хаэль поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Как только я попала в поле его зрения, искренняя улыбка на его губах превратилась в нечто темное и злое. — Хаэль рассказывал мне о любимом рецепте его мамы. В нем есть раки.
— Фантастика, — сказала я, поправляя свисавший пояс моих одолженных боксеров. Я чувствовала себя непристойно, стоя перед сестрой в таком виде. Не так уж и важно. Присела перед ее кроватью, сделав глубокий вдох и всячески стараясь отсрочить прилив гормонов в организме. — Слышала, тебе снился кошмар?
Хаэль и я посмотрели друг на друга, но он ничего не сказал, позволив Хизер заполнить пробелы.
— Я немного скучаю по маме и папе, — сказала она, но с очень большой долей нерешительности.
Она боялась, что я буду злиться на нее из-за этого. Но я не злилась. Не могла. Даже, когда вы должны ненавидеть кого-то, иногда несколько хороших воспоминаний встают на вашем пути. Нелегко презирать того, когда когда-то любил. Или чувствовал, что должен вообще любить. Единственным именем, оставшимся в моем списке, была Памела, и это пугало меня.
Из семи человек, на которых я натравила Хавок.. четверо мертвы. Двое изувечены. Осталась только одна жертва, такая же целая, какой она была, когда все началось. Я прикусила губу.
— Знаю, ты сказала, что с папой не безопасно, но.. с ним весело, когда он рядом, — он был. Иногда. Педофилы не могут быть обаятельными, это часть их уловки. Я не могла ответить ничем иным, кроме как сочувствующей улыбкой. — И с мамой было в ее лучшие дни, — она звучала гораздо старше своих восьми лет.
Это моя ошибка. Я должна была лучше защищать ее.
— Мама и.. Найл, — начала я, потому что он не мой папа. Никогда им не был. Я могла лишь благодарить звезды, что я и Пенелопа не делили ДНК с монстром. Переводя взгляд с Хизер на Хаэля, я увидела, что он не больше меня понимает, как это решить. Этот ублюдок — единственный ребенок. И опять-таки, несмотря на боль в сердце и переживание, я бы не променяла наличие сестры ни на что. В этой связи есть что-то особенное, что-то, что невозможно понять, пока у вас не будет своей сестры. — Еще какое-то время мы их не увидим. О чем был сон?
Хизер покачала головой, сжав пальцы по краям одеяла и еще сильнее утопая в подушке. Ее глаза смотрели на меня из-под старого одеяла «Звездных войн», которое настолько выцвело, что, должно быть, принадлежало маме или папе Аарона в подростковом возрасте.
— В моем сне ты истекала кровью, она текла у тебя изо рта, — Хизер замолчала, когда мои губы раскрылись в удивлении. Что, блять, я должна на это ответить? Как сказать своей сестре то, что ей нужно услышать, чтобы заверить ее, что я буду в порядке? Даже если, скорее всего, это ужасная, ужасная ложь. — Берни, в моем сне ты была мертва.