Я не думаю, что кто-то из них смог бы пробиться сюда силой. Каллум перелез бы сверху, Хаэль пролез бы под дверью, а Виктор бы вырвал ее с петель.
Как только надела свитер через голову, то открыла дверь и обнаружила, что их огромные тела заблокировали выход. Они смотрели на меня с одинаковой и в то же время с совершенно разной интенсивностью. По коже побежали мурашки, и я пыталась восстановить дыхание.
— Это то самое, — сказала я, поднимая руку, чтобы указать на платье, которое на ней висело.
И бок, и голова болели, но это было ожидаемо. Они заживут, в свое время. Куда больше переживала за чувство собственного достоинства и свою гордость.
— Ты выбрала платье без нас? — спросил Хаэль, притворившись обиженным. Но должно быть он разглядел что-то в моем лице, что смягчило его, и он коснулся пальцами моего подбородка. — Эта сука сказала что-то, что расстроило тебя?
— В ней есть пыл, который меня пугает, — призналась я, и Хаэль опустил свою руку, обменявшись взглядом с Виктором.
Каллум ни разу не отвел от меня глаз.
— Не переживай за эту девчонку-копа, — заверил Каллум, его голос был похож на колокол в тихой, городской церкви, которая покрыта паутиной и не используется уже много лет, но зазывающая все заблудшие души к своим закрытым дверям. — Мы уже немного скорректировали наши планы, — он головой указал в сторону главного входа в магазин. — Константин тоже был здесь, ждал снаружи.
— Мы можем поговорить об этом позже. Давайте купим это платье и уйдем, — умеренно сказал Вик, оглядываясь на продавщицу. Она говорила по телефону.. с кем-то. Вероятно, с ее боссом, объясняла ситуацию. Четверо белых отбросов пришли с другой стороны, они повсюду распространяют свою нищету и грязь. — Лишь Богу и дьяволу известно, кто еще может следить за этим магазином.
После всего того, что я узнала в машине по пути сюда про «Банду грандиозных убийств», то поняла, что Вик говорил не только о копах. В сравнении с Офелией, этой новой бандой, прощупывающей почву на нашей территории, и копами, думаю, Сара Янг — самая минимальная из наших переживаний.
— Купи платье, но забудь о туфлях, — сказал Кэл с ужасающей улыбкой. — Хочу посмотреть, смогу ли украсть их незаметно для маленькой мышки.
Я задрожала от его слов, одарив продавщицу быстрым взглядом, и заметила, что на ее свитере на самом деле изображены маленькие серые мышки. Как подходяще.
— Это твое дело11, — сказал Вик, это всего лишь выражение, но, тем не менее, звучит пугающе.
В скором времени, уверена, в Спрингфилде будет много похорон. Я лишь надеялась, что они не будут нашими.
— Будут, если ты не отрастишь себе гребаный хребет, — промурлыкала Кали, но я не обратила внимание, швырнув платье в угол и улыбнувшись, когда Виктор двумя пальцами вытащил кредитную карту и протянул ее женщине. Хаэль стоял позади нас и смеялся в недоумении.
— Упакуйте его красиво для моей жены, — прорычал Вик, и девушка тут же подчинилась.
— Тот твой план, уготовленный для Сары Янг, — начала я, перетягивая на себя его бесконечно темный взгляд, пока девушка вставляла карту и выглядела удивленной тем, что покупка прошла без заминок. — Мне понравится?
— О, поверь мне, — сказал Виктор, начеркав свое имя на iPad, который ему протянула продавщица, — он прямо по твоей части. Поэтичная справедливость, личный выбор, и ошибочное, ставшее верным, — он бросил обратно iPad, взял коробку, а затем положил ее мне на руки. Когда он посмотрел на меня сверху вниз, то, блять, клянусь, я чувствовала тяжесть взгляда, словно Вселенная легла на мои плечи. — Просто один из моих подарков, что я тебе сделаю, Бернадетт Ченнинг.
Вик отошел от меня, закурив сигарету еще до того, как выйти из бутика.
Я была так занята тем, что сжимала коробку и тяжело дышала, что не смогла в полной мере оценить выражение ужаса на лице бедной продавщицы.
Я со стоном прислонилась к стене в душевой, все болело, и я гадала, с чего это решила, что будет чертовски круто устроить групповуху, когда меня только что ранили ножом. Или пойти на шоппинг. Или вешать рождественские гирлянды на елку, которую мы только что поставили.
— Ты на самом деле не знаешь, когда остановиться, не так ли? — спросил Вик, прислонившись к столешнице.