Пен лишь улыбнулась мне и опустила руку.
— Где угодно, — выдохнула она, взгляд был отдаленным и несосредоточенным. — Где угодно, но не здесь.
Позже этой ночью, после того, как она пришла домой с вечеринки, моя мать притворилась, что не заметила своего мужа в комнате моей сестры. Такого было наказание Пен за украденное платье: закрытые глаза на изнасилование.
После ее суицида я проигрывала в голове тот разговор снова и снова. Где угодно, но не здесь.
Все время я думала, что она намеревалась покончить с собой, но что, если вместо этого она планировала уехать?
Готова поспорить, Найл предпочел бы держать Пенелопу по близости. В конце концов она была его маленькой игрушкой.
Но что насчет Памелы?
Проблема настоящей тьмы в том, что она не исчезает навсегда. Она сидит, скрючившись, и ждет на дне вашей души. Как только она найдет выход, она освобождается и вонзает зубы.
Это то, что случилось со мной. Каждый раз, когда я смотрюсь в зеркало, то вижу лицо моей матери, уставившееся на меня в ответ. Вижу Кали. Вижу собственную трусость, собственные недостатки.
В самой глубокой части меня я нашла тот источник ненависти. В этот раз дело не только в том, чтобы заглушить ее и научиться жить с ней. В этот раз я должна научиться, как разрушить ее ради благого дела.
Потому что иначе список с зачеркнутыми именами ни черта не будет значить.
* * *
Прошло четыре дня, а я все еще видела призрак Кали. Но привыкла к ее присутствию. Я видела ее на потолке, когда Хаэль был на мне, глубоко толкаясь и постанывая в мою шею. Видела ее, когда мы с Аароном вместе сидели на диване, касаясь, словно сломаемся, если вдоволь не насладимся друг другом.
Видела ее, когда играла в новую видеоигру с Хизер или расчесывала волосы Кары. Даже видела ее, когда мы с Оскаром ссорились, напряжение между нами приближалось к точке кипения. Черт, она была там, когда Каллум пытался научить меня танцевать или показывал лучшие способы сломать человеку пальцы.
Она просто была. Всегда. И я не знала, сколько еще смогу это вынести.
Намерено игнорировала ее, пока сидела на задней веранде, используя солнечный свет и карманное зеркало, чтобы нанести макияж. Я никогда не красилась для мероприятий «блэк тай», и, хоть на этой неделе часами смотрела туториалы, решила, что мне плевать. Я пойду с макияжем Прескотта: длинные ресницы, темная подводка, много помады. Если Офелии Марс и ее богатеньким друзьям это не понравится, то они могут идти на хрен.
— Никогда не была на вечере, где кто-то пытался меня убить, — сказала я, а затем замолчала, показав на Виктора свой кисточкой. Он смотрел, как я наносила тени дымчатого цвета, наслаждаясь зрелищем, словно этот вид был его самым любимым, словно он мог забраться на Эверест, а вид бы все равно не был бы и наполовину хорош, как этот. — Ну, то есть, если не считать День Снежка.
Вик фыркнул.
— Не называй это дерьмо званым вечером. Как бы там ни было, буду честным, это не первая моя вечеринка с богатенькими ублюдками. Когда я был маленьким и милым, Офелия иногда выгуливала меня перед своими друзьями, — Вик на мгновение отвернулся и про себя издал звук неверия. — Учитывая ее нынешние бизнес-интересы, я просто рад, что выбрался оттуда, прежде чем был втянут, — он подбородком кивнул в мою сторону, указывая на халат. — Под ним платье? Или твое голое тело?