– И? Правосудие больше не гильотина? – насмешливо уточнил детектив, вытаскивая новую сигарету.
– Роб, – возмущенно одернула его Джейн.
– Гильотина. Только, к счастью, не для меня… в этот раз.
– Тебе стало лучше? – поинтересовалась девушка, предвосхищая остальные язвительные комментарии напарника.
– Не то чтобы. Пью таблетки, забросила писательство, стала серой массой, зато со студенческой скидкой в Тако Белл, – натянуто ответила Сильвия.
– С газом научилась обращаться? – приподнял брови мужчина.
– Если бы вы не спасли мне жизнь, я бы послала вас куда подальше, – фыркнула она.
– Хорошо иметь такие привилегии, – пожал плечами Роберт. – Дейв идет.
Все обернулись в сторону мужчины, медленно спускавшегося по ступеням. Он растерянно оглядывал пустой сквер, будто потерявшийся в супермаркете ребенок.
– Его же оправдали, – нахмурилась Сильвия. – Что он делает в суде?
– Не оправдали, а назначили принудительные меры медицинского характера. Он уже второй раз пытается восстановить свою дееспособность, но, насколько я знаю, в ближайший год эта затея ничем дельным не обернется, – пробормотал Роберт.
– Мистер Ирвинг! – прокричала Джейн, поднимаясь с лавочки, припорошенной снегом.
Мужчина медленно зашагал к детективам, все еще озираясь по сторонам.
– Дейв… – несколько неловко произнесла Сильвия, делая шаг вперед. – Я понимаю, что не лучший момент, но я думала… Может стоит как-то… Отпраздновать? Наше освобождение и конец этого всего…
– Отпраздновать? – эхом переспросил он. – Все… Все заставляют меня «праздновать» победу, но я не чувствую, что выиграл. Мне будто ампутировали обе ноги, а все вокруг радуются тому, что мне удалось сохранить половину коленной чашечки.
Эта странная метафора отчего-то весьма четко описывала странное ощущение, не покидавшее всех присутствующих уже долгое время.
– Неважно… – он стушевался и сунул порозовевшие руки в карманы. – Вы не видели тут… Мою семью? – робко спросил Дейв, стараясь не смотреть в глаза Джейн.
Несмотря на то, что его разум был охвачен лихорадочным безумием, в памяти остались отголоски самой страшной ночи, когда он чуть собственноручно не лишил жизни человека, который искренне старался ему помочь.
– Тут никого не было, – глухо ответил Роберт. – Может, позвоним им?
– Не стоит, – пробормотал он. – Наверное, они не очень хотят меня видеть после всего, что произошло.
– Это из-за суда? – уточнила Джейн.
– Нет, – отрешенно произнес он, опускаясь на лавочку. – Две недели назад мне разрешили заехать домой. Это была… Репетиция перед рождественским ужином. Я стабильно пью таблетки, психиатр сказал, что есть заметные улучшения, поэтому под ответственность моей жены меня забрали на сутки к семье. У моей дочери, у Шэрил, родилась дочь. Я видел ее впервые, это моя… первая внучка. Ее назвали Деми… В честь моей матери… Все проходило отлично, пока Шэрил не начала делать смесь… Она использовала шприц без иглы, чтобы набрать нужное количество воды… И… Я… Не знаю, что со мной произошло, – он нервно сжал пальцы и закрыл глаза. – Приступ или… Не знаю. Но они попросили меня не приближаться к внучке, пока не получу заключение о том, что я стабилен. Наверное, это правильно…
Все сидели молча, наблюдая за тем, как снег медленно кружится и покрывает белесым одеялом все вокруг, будто укутывает и смягчает углы.
И вот, когда все события позади, когда пыль осела и картины прошлого перестали ярко светиться в памяти, остаётся лишь один неизбежный вывод: не все истории заканчиваются счастливо. Не каждый человек способен выдержать тяжесть судьбы, и порой самые сильные оказываются сломленными. Но в этом и заключается суть жизни – не в том, чтобы найти лёгкий путь или всегда избегать боли, а в том, чтобы продолжать бороться. Ведь каждый день – это новый шанс, новое сражение за счастье, которое, несмотря на все испытания, всегда остаётся за горизонтом, к которому мы стремимся. И даже если этот путь не всегда ведёт к идеальному финалу, важно помнить, что порой не счастье – это цель, а сама борьба за него, ведь в самых тёмных моментах человек и познает, на что способен.
Снег падал на волосы, таял на щеках, стирая следы прошлого, но не касаясь тех ран, что оставила история в сердцах.