Наиболее типичным признаком вампиризма является зависимость. Независимо от той или иной тяги – к наркотикам, алкоголю или власти над людьми – их энергетические потоки настолько привязаны к объекту своего влечения, что люди теряют всякое здравомыслие. Мне вспоминается один наглядный и трагический пример воздействия зависимости на энергетику человека. Однажды в Дании я проводила семинар для людей на стадии развития ВИЧ-инфекции или уже на стадии СПИДа. Среди них была Анна. Эта миниатюрная, но инфантильная женщина работала проституткой и заразилась ВИЧ. Четыре недели назад один «клиент» переломал ей ребра, и теперь она прихрамывала.
На одном из семинаров мы обсуждали вопрос, что должен делать человек, чтобы исцелить серьезное заболевание. Я подчеркнула, что из-за таких зависимостей, как табак, алкоголь и наркотики, процесс исцеления замедляется. Во время перерыва ко мне подошла Анна и спросила: «Но позвольте, Кэролайн, какой вред от двух сигарет в день?» Взглянув на нее, я представила, что в левой руке у меня лекарство от СПИДа и сигарета – в правой. Я сказала: «Выбирай, что хочешь». Мысленно она выбрала лекарство от СПИДа, но все ее энергетические потоки устремились прямиком к сигарете.
Может быть, моя точка зрения покажется вам не совсем убедительной, но жертвы вампиров, которые не умеют ставить защиту от их энергетических потоков, отдают им свои силы и подчиняются их воле. Анна очень хотела излечиться, но табачная зависимость была сильнее. Она никогда не принимала серьезных самостоятельных решений и покорно отдавалась во власть другим, как правило, своему сутенеру и своей табачной зависимости. Ее занятие и пристрастие полностью овладели ей. Исцеление оставалось несбыточной мечтой, потому что она находила свою энергию во внешних источниках.
Нашему разуму не всегда легко противостоять эмоциональным потребностям. Анна очень хорошо понимала, что ее занятие и пристрастие к сигаретам опасны для ее здоровья, потому как была убеждена, что они помогают ей расслабиться. Она по уши влюбилась в своего сутенера, так как думала, что он заботится о ней. Анна пыталась обосновать свою психологическую зависимость и найти компромисс, уговаривая себя, что две сигаретки не нанесут вреда ее здоровью и никак не отразятся на исцелении. Не желая отказываться от своей зависимости, Анна не могла обрести силу для исцеления.
Наша зависимость от пагубных привычек определяется не нашим сознанием, а нашими психологическими потребностями. Знаменитое изречение идеально характеризует эту особенность: «У сердца есть причины, которые разуму не понять». Поэтому вампирам очень трудно прислушаться к своему внутреннему чутью. Они настолько привыкли самоутверждаться за счет собственных жертв, что автоматически отметают в сторону любые соображения, которые подсказывает им интуиция. Развитое внутреннее чутье требует умения доверять своим впечатлениям. Но мнение других о вашей интуиции не должно беспокоить вас. Может быть, их слова будут объективными, но в данном случае они неуместны, поскольку очень вредят ей.
Хотя эффект исцеления необратим, для вампиров оно кажется неизмеримо более трудной задачей, чем для людей, которые не сомневаются в своих жизненных силах. В конце концов, исцеление – это наша личная задача. Оно нужно только нам самим. Разумеется, мы можем помочь другим, но, например, нельзя простить человека только ради кого-то. Никто не может заставить другого взять на себя болезненные воспоминания или переживания, которые препятствуют исцелению. Поскольку сама природа пассивной энергии – это «энергия зависимостей», то она противоположна физической природе вампира, потому что ему придется отказаться или изменить своим пристрастиям, в которых он черпает негативную энергию, разрушающую его. Фактически вампиры запрограммированы на традиционное медицинское лечение. Хотя традиционная медицина не всегда негативна, но в данном случае она является наиболее оптимальной формой лечения, поскольку вампиры пассивны.
Многие люди посещают мои семинары хотя бы потому, что должны изменить свою жизнь. Одни боятся расстаться со своим партнером или бросить свою работу, другие пытаются выжить в ситуации, которая не соответствует их психологическим потребностям. Я не могу сказать точно, сколько раз люди говорили мне: «Думаю, что мне было лучше, когда я не понимал, каким был несчастным».