О том, что было в это время в Ставке, пишут несколько человек. Вот что пишет Лукомский:
"Дворцовый комендант сказал мне, что Государь приказал немедленно подать литерные поезда и доложить, когда они будут готовы; что Государь хочет сейчас же, как будут готовы поезда, ехать в Царское Село; причем Он хочет выехать из Могилева не позже 11 часов вечера. Я ответил, что подать поезда к 11 часам вечера можно, но отправить их раньше 6 часов утра невозможно по техническим условиям: надо приготовить свободный пропуск по всему пути и всюду разослать телеграммы.
Затем я сказал генералу Воейкову, что решение Государя ехать в Царское Село может привести к катастрофическим последствиям, что, по моему мнению, Государю необходимо оставаться в Могилеве... Генерал Воейков мне ответил, что принятого решения Государь не отменит, и просил срочно отдать необходимые распоряжения. Я дал по телефону необходимые указания начальнику военных сообщений и пошел к генералу Алексееву, который собирался лечь.
Я опять стал настаивать, чтобы он немедленно пошел к Государю и отговорил его от поездки в Царское Село... Генерал Алексеев пошел к Государю. Пробыв у Государя довольно долго, вернувшись, сказал, что Его Величество страшно безпокоится за Императрицу и за детей и решил ехать в Царское Село".{339}
Бубнов пишет (я об этом писал раньше по другому поводу — В.К.):
"...Зная, какое ненормальное положение было в верховном командовании, где все было в руках Начальника Штаба (выделено мною — В.К.), можно с уверенностью сказать, что останься Государь в Ставке — ход событий от этого бы не изменился".{340}
Воейков пишет следующее:
«Я доложил Государю, что Он может сейчас же ехать ночевать в поезд, что все приготовлено, и что поезд может через несколько часов идти в Царское Село. Затем я прошел к Генералу Алексееву предупредить о предстоящем отъезде Его Величества. Я его застал уже в кровати. Как только я сообщил ему о решении Государя безотлагательно ехать в Царское Село, его хитрое лицо приняло еще более хитрое выражение, и он с ехидной улыбкой слащавым голосом спросил меня: "А как же Он поедет? Разве впереди поезда будет следовать целый батальон, чтобы очищать путь?"
Хотя я никогда и не считал генерала Алексеева образцом преданности Царю, но был ошеломлен как сутью, так и тоном данного им в такую минуту ответа. На мои слова: "Если вы считаете опасным ехать, ваш прямой долг мне об этом заявить", генерал Алексеев ответил: "Нет, я ничего не знаю, это я так говорю". Я его вторично спросил: "После того, что я от вас только что слышал, вы должны мне ясно и определенно сказать, считаете вы опасным Государю ехать или нет?", на что генерал Алексеев дал поразивший меня ответ: "Отчего же? Пускай Государь едет... ничего". После этих слов я сказал Генералу Алексееву, что он должен немедленно сам лично пойти и выяснить Государю положение дел: я думал, что, если Алексеев кривит душой передо мной, у него проснется совесть и не хватит сил слукавить перед лицом самого Царя, от которого он видел так много добра.
От генерала Алексеева я прямо пошел к Государю, чистосердечно передал Ему весь загадочный разговор с Алексеевым и старался разубедить Его Величество ехать при таких обстоятельствах; но встретил со стороны Государя непоколебимое решение во что бы то ни стало вернуться в Царское Село. При первых словах моего рассказа лицо Его Величества выразило удивление, а затем сделалось безконечно грустным. Через несколько минут к Государю явился генерал Алексеев и был принят в кабинете. По окончании разговора с Алексеевым Его Величество сказал мне, что он не изменил своего решения ехать».{341}
Флигель-адъютант Мордвинов пишет:
«На мой вопрос, не наступило ли улучшение в Петрограде, Алексеев только безнадежно махнул рукой: "Какое там, еще хуже. Теперь и моряки начинают и в Царском уже началась стрельба".
"Что же теперь Делать?" — спросил я, волнуясь.
"Я только что говорил Государю, — отвечал Алексеев, — теперь остается лишь одно: собрать порядочный отряд где-нибудь примерно около Царского и наступать на бунтующий Петроград. Все распоряжения мной уже сделаны, но, конечно, нужно время... пройдет не менее пяти-шести дней, пока все части смогут собраться. До этого с малыми силами ничего не стоит и предпринимать".