Скажу несколько слов по поводу диссертации П. Германа, которую он озаглавил "Положение Русской Эмиграции". В этой работе он приводит слова Керенского:
"Русская эмиграция мертва, она перестала существовать".
И сам добавляет:
"К этому вряд ли можно что-либо прибавить".
О Русской Эмиграции я буду говорить в своем послесловии, теперь же задам вопрос только, как этот П. Герман назвал бы настоящее положение Германии? Не назовет ли он Германию "бывшей Великой Державой"? Не назовет ли он Германию (вернее две Германии) зависимой от других Держав страной? Я думаю, что к этому действительно "вряд ли можно что-либо прибавить".{468}
Все, что лишено нравственного начала, раньше или позже получит свое возмездие. В мире, в котором Зло старается завладеть и душой и телом человека, идет видимый всеми процесс технического "прогресса" и явный провал всех нравственных законов. Бог попустил Злу за безконечные грехи человечества. Но... дьявол платит черепками.
От того же числа (6/19 марта) Жильяр пишет:
«Когда князь Долгоруков несколько позже сказал, что в газетах появилось сведение о требовании Германии выдать ей Царскую Семью целой и невредимой, Государь воскликнул:
"Если это не маневр, чтобы Меня дискредитировать, то, во всяком случае, это оскорбление, которое Мне наносят!"
А Императрица вполголоса прибавила:
"После того, что они сделали с Государем, Я предпочитаю умереть в России, чем быть спасенной немцами!"»
3/16 апреля:
"Полковник Кобылинский, офицер охраны и несколько солдат пришли сделать обыск в доме. У Государя отняли кинжал, который Он носил при черкеске".
12/25 апреля:
"За несколько минут до 3-х часов я встретил двух человек прислуги, которые рыдали. Они сказали мне, что Яковлев пришел объявить Государю, что он его увозит".
Далее Жильяр пишет, что его вызвала к себе Императрица. Она сказала, что поедет вместе с Государем. В то время Алексей Николаевич был сильно болен — у Него опять был сильный припадок гемофилии.
«Заметно было, как Императрица мучилась и страдала от своей нерешительности. Она ходила по комнате, Она продолжала говорить, обращаясь скорее сама к себе, чем к нам. В конце концов Она подошла ко мне и сказала:
"Да, так лучше, Я поеду с Государем, поручаю вам Алексея..."
Вся Семья провела день после полудня около постели Алексея Николаевича».{469}
Государь, Государыня и Великая Княжна Мария Николаевна уехали.
20 апреля/3 мая:
"Полковник Кобылинский получил телеграмму, что Их Величества остановили в Екатеринбурге. Что же случилось?"
24 апреля:
"Дети, наконец, получили письмо из Екатеринбурга о том, что все здоровы, но без объяснения причин, почему Они остановились в этом городе. Сколько тревоги чувствуется между строк!"
28 апреля:
"Полковник Кобылинский устранен от должности, и мы зависим теперь от Тобольского Совета".
6/19 мая:
"День рождения Государя... Наш отъезд назначен на завтра. Комиссар отказывается разрешить приход священника; он запрещает Великим Княжнам запирать на ночь свою дверь".
10/23 мая:
"Утром мы прибываем в Тюмень и, несколько часов спустя, уезжаем по железной дороге в Екатеринбург..."{470}
Я хочу привести выдержки из писем Государыни к Вырубовой. Я хочу показать, как эта необыкновенная женщина, на которую было возведено столько ужасных обвинений, клеветы, как эта подлинная Царица и по внешнему виду и по своим внутренним переживаниям переносила все ужасы своего заключения, какой подлинной христианкой Она была, прощая все и готовясь перейти в лучший мир.
21 октября 1917 г. Тобольск:
"...Бог милостив и долготерпелив и Своих не забудет... Чем больше здесь страданья, тем ярче будет там на том светлом берегу, где так много дорогих нас ждут... Мы надеемся завтра приобщиться Святых Таин — сегодня и вчера не позволили быть в Церкви... последнее время не выхожу, так как сердце себя нехорошо ведет. Сколько утешений в чтении Библии".
24 ноября 1917 г. Тобольск:
"...И ты одна в страданьи и одиночестве. Но ты знаешь, где искать успокоения и силу, и Бог тебя никогда не оставит — его любовь выше всего... Бог не оставляет тех, кто его любят и верят в его безграничное милосердие, и, когда мы меньше всего ожидаем, Он нам поможет и спасет эту несчастную страну. Терпение, вера и правда".
8 декабря 1917 г. Тобольск:
"...Буду теперь с удовольствием Творения Григория Нисского читать, их раньше не имела. Последнее время читала Тихона Задонского. Все-таки привезла из моих любимых книг с собой. Ты Библию читаешь? которую я тебе дала, но знаешь, есть гораздо полнее, и я всем детям подарила и для себя теперь большую достала, там чудные вещи — Иисуса Сираха, Премудрости Соломона и т.д. Я ищу все другие подходящие места — живешь в этом — и псалмы так утешают... Да, прошлое кончено, благодарю Бога за все, что было, что получила, и буду жить воспоминаниями, которые никто от меня не отнимет. 6-го был молебен, не позволили идти в Церковь (боялись чего-то)".