Фактически ультиматум Австрии и это сообщение в русском военном официозе уже предрешали войну. Эта война была нужна всем, кроме России. Н. Павлов, как всегда, страстно и порывисто, но правдиво пишет, кому нужна была эта война:
"Видя наши успехи, руководящие круги некоторых стран задались планом свести Россию на положение второстепенной державы... Самой неудачной частью нашей бюрократии была дипломатия. На протяжении веков и — вразрез с твердостью Монархов — проявляется уступчивость, угодничество и раболепство чинов ведомства перед Западом. На глазах дипломатии, без всякого противодействия общественное мнение Запада встает против строя и Монархии. На глазах наших послов русский заговор растет и сливается с иностранным. Гг. Извольские, Поклевские и им присные светские снобы и англоманы раболепствуют перед Британией. Наши послы и министры, Тимирязевы и Витте — восхищаются Вильгельмом.
С 1911 года в Германии готов план разгрома и колонизации России, и с 1908 года англичане изучают план свержения Царизма и расчленения нас республикой. Малые державы — пассивные участники этих планов...
Обе наши войны, благодаря дипломатии, — внезапны, оттого так тяжелы. История раскроет систему готовящихся планов и образование западного международного заговора-блока. Как известно про 70 миллионов немецких марок на кампанию Ленина, так известно и многое другое. Государь слабо осведомлен о сочувствии иностранцев русскому заговору. Не теряя достоинства, Он старался поддерживать добрые отношения с коронованными собратьями и родственниками, издавна готовящимися к выступлению против Него и России. Высокие собратья весьма нежны и доброжелательны в переписке. Их советы сердечны; объятия почти искренни... Побуждения монархов Запада и Государя были различны. Войну хотят парламенты. В узлы нитей социальных заговоров и интересов входят и выгоды капиталистов, чаянья социалистов, коммерческие расчеты, биржа и интересы экспорта. На Западе свои старые счеты, и Запад хочет войны. Монархи — не смеют хотеть или не хотеть войны. Они народопослушны и, сохраняя важность сана, санкционируют желание парламентов.
России не нужны ни война, ни интересы торговые, ни биржевые. Нам не нужна война, и мы можем быть только вовлечены в нее. У нас вся ответственность на Государе, и Дума на Него ее и возложит... У Государя все основания не принять войну, но затронута честь страны — войны требует общество и Европа, и Он подчиняется неизбежному, уверенный в силе армии. Государем проявлено огромное напряжение воли и мужества в принятии войны. Пережив уже тягости войны и революции, Он спокойно, молитвенно и веря в народ и судьбу берет на Себя этот новый крест... В наступивших сумерках Европы, в качании идеологий и былых устоев поколеблено до основания и начало монархическое. Иными нациями и демократиями оно будет из милости оставлено, как antiquite (фр.-древний, антикварный -ред.) как парадный символ прошлого. Эдуард VII использовал свое закулисное положение с целью ослабления всех стран. Вильгельм — в сторону безпощадного плана нашествия, захватов, всяких насилий. Монархи сами шатают свои троны и авторитеты, основанные в былое время на рыцарском благородстве.
Государь наш не сходил постепенно по ступеням Трона. Нет, — Он высоко несет Царский стяг. У Него одно слово. Он верит в прочность гордых начал Монархии, верит Монархам, и в родство сана и крови. Его действия прямы, и Он примет войну за свой страх. Международные события складываются вне воли Государя. Силы против Него слишком велики. На Него ополчаются скрытые в то время и полуобнаженные сегодня международные организации. Один, без согласия с другими монархами, Он — безсилен..."{121}
В ответ на отчаянный призыв королевича-регента Александра Государь заявляет:
"Ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии".{122}
Таким образом, положение стало безвыходным — Австрия зашла слишком далеко (науськиваемая Германией), а Россия не могла оставаться безучастной. 15 июля Австрия объявила войну Сербии. Государь пытался оказать давление на Германию с целью остановить кровопролитие. Но уже и в Германии, как во Франции и Англии, установилось мнение о "неизбежности" войны. Тогда и Россия решила объявить частичную мобилизацию (4 военных округа). Но Янушкевич, тогда начальник Генерального Штаба, и Сазонов настаивали перед Государем на проведении всеобщей мобилизации, указывая, что, начав частичную мобилизацию, Россия встретилась бы с непреодолимыми затруднениями, если бы пришлось по ходу событий (а это было весьма вероятно) все же прибегнуть к всеобщей мобилизации.. Государь все же телеграфировал Вильгельму с заверением, что хотя остановить мобилизацию нельзя по техническим причинам, русские войска не начнут военных действий.