После вступления в должность начальника Штаба Ставки Гурко заменил генерал-квартирмейстера Пустовойтенко генералом Лукомским, ближайшим сотрудником Поливанова и своим еще по "Военной ложе", который принял живейшее участие в отречении Государя. Вторым назначением было генерала Клембовского, который впоследствии ревностно работал у большевиков. Генерал Гурко все же оправдал надежды, на него возлагавшиеся.
За несколько дней до начала безпорядков в Петрограде в Ставку вернулся совсем больной, с повышенной температурой и болями в почках генерал Алексеев... Он начал готовиться к весеннему наступлению.
Глава XVI
МИССИЯ ХАТИСОВА. ИЗМЕНА НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА. НАУМОВ И ЗАГОВОР. ИМПЕРАТРИЦА О ДЕЯТЕЛЯХ ДУМЫ И КОМИТЕТОВ.
В предыдущей главе мы видели, как генерал Алексеев, зная о заговоре, не сообщил о том Государю и тем нарушил долг присяги. Но не только он один нарушил присягу. Нарушил ее и дядя Государя Великий Князь Николай Николаевич.
"В декабре 1916 года в Москве должен был состояться съезд земских и городских деятелей для обсуждения общего положения в государстве. Полиция не допустила этого съезда.
Тогда председатель съезда князь Г.Е. Львов пригласил к себе вечером того же дня на секретное совещание по тому же вопросу нескольких наиболее видных деятелей, и в том числе А. И. Хатисова, состоявшего Тифлисским городским головой и председателем Кавказского отдела всероссийского Земского союза городов.
Обрисовав положение, создавшееся в России, Г.Е. Львов закончил речь заключением, что только выполнение дворцового переворота способно изменить положение. При этом хозяин дома указал, что Престол Всероссийский должен был бы перейти к Великому Князю Николаю Николаевичу. Приглашенные к Г. Львову лица, обсудив изложенный им проект, отнеслись к его осуществлению с сочувствием. В соответствии с этим А.И. Хатисову было поручено по возвращении в Тифлис ознакомить с сущностью этого проекта Великого Князя Николая Николаевича и выяснить, насколько можно рассчитывать в этом смысле на его сочувствие.
Вернувшись после своей поездки в Москву и Петроград обратно в Тифлис, А.И. Хатисов, принося Великому Князю Николаю Николаевичу свои новогодние поздравления по случаю начала 1917 года, не преминул испросить разрешение на особо секретную беседу по чрезвычайно важному и доверительному делу. Получив такое разрешение, Хатисов изложил Великому Князю картину внутреннего состояния России и проект, обсуждавшийся в Москве у князя Львова. Внимательно выслушав этот проект и ознакомившись с характером той роли, которая отводилась в проекте ему самому, Великий Князь заявил, что, будучи застигнут врасплох, он лишен в данную минуту возможности дать окончательный ответ, почему и откладывает свое решение на некоторое время.
Через несколько дней, пригласив к себе вновь А. Хатисова, Великий Князь отклонил от себя сделанное ему предложение, указав, что, будучи прежде всего военным деятелем, он пришел к заключению, что солдаты, отражающие русский народ, не поймут сложных комбинаций, заставляющих пожертвовать Царем, и едва ли будут на стороне заговорщиков при задуманном низвержении с Престола Царя".{254}
Что поражает прежде всего в заявлении Николая Николаевича? Выражение "будучи прежде всего военным деятелем". О том, что прежде всего нужно быть верноподданным, не только не упоминается, но совершенно отметается, как что-то совершенно ненужное. Не говоря уже о долге присяги, Уголовное Уложение говорит:
"Лица, знающие о готовящемся злоумышлении и не сообщившие о том, являются соучастниками этого преступления".
Но вот и Царский министр, министр Земледелия А. Наумов посвящается в тайну заговора, о чем он сам и пишет:
«Вскоре после моего думского выступления 18-го февраля 1916 года, завершившегося шумными овациями со стороны народных представителей и вызвавшего в столичной прессе хвалебные по моему адресу отзывы, где меня именовали "министром общественного доверия", со мной пожелали свидеться и конфиденциально переговорить несколько человек, принадлежавших к заправилам Прогрессивного блока. В числе их находился мой земляк — самарский депутат, националист Владимир Николаевич Львов. Встреча состоялась в моем номере Европейской гостиницы и велась на ту тему, чтобы я согласился вступить в Прогрессивный блок. При этом мне было дано понять, что я принадлежу к разряду тех лиц, которые думским большинством намечены для занятия министерских должностей в будущем кабинете "общественного доверия". Помимо этого, в их словах, касавшихся общего положения вещей в стране, я несколько раз уловил недоговоренные намеки на предположенное ими грядущее обновление верховного правительственного аппарата.