– Ладно, – ответила Кэрол. – Принесу тебе что-нибудь поесть.
– Спасибо, – Лу огляделся в поисках уединенного места, откуда можно будет позвонить.
Он знал, кому надо позвонить в первую очередь: своей ассистентке. Но ответил автоответчик. «Где она ходит?» – подумал он, но сдержался.
– Пожалуйста, оставьте сообщение, – послышался приятный голос.
– Сьюзен, это Лу. Просто решил проверить, как дела. Потом пообщаемся.
В этот момент он вдруг вспомнил, какую сцену устроил вчера, уезжая из офиса, и почувствовал укол сожаления.
– И еще кое-что, – сказал он. – Я, э-э-э…
Лу колебался.
– Извини, что накричал на тебя вчера перед уходом. Я не хотел, честно. На меня просто слишком много всего навалилось, и я сорвался на тебя. Извини. Ладно, это все. Продолжайте работу.
«Продолжайте работу? – повторил про себя Лу, положив трубку. – Не мог придумать что-нибудь получше? “Продолжайте работу”… – Лу покачал головой. – Да, военная служба даром не проходит».
Лу остался немного недоволен армейским прощанием, но в целом звонок Сьюзен его порадовал.
А вот следующий звонок будет намного труднее. Он собирался позвонить Кейт – Кейт Стинаруд, которая возглавила бунт руководителей его компании.
Кейт была одной из двадцати сотрудников, работавших в «Загруме» с самого основания компании. Она пришла сразу после колледжа с дипломом историка и начала простым служащим в отделе заказов. Ее приход оказался огромной удачей: ее ум, способность легко располагать к себе и «профессиональный драйв» позволили ей быстро подняться до должности главы отдела продаж. Несмотря на ее молодость, до «Мартовского краха» все считали, что именно она станет наследницей Лу – если, конечно, он когда-нибудь решит уйти на пенсию. Ее любили в том числе и из-за отчаянной надежды: она была единственным человеком, который не только обладал необходимыми деловыми качествами, но и ценил своих подчиненных – вне зависимости от рангов и должностей. Приходя с утра в офис «Загрума», она здоровалась, болтала со всеми и смеялась точно так же, как и в тот день, как ее наняли на работу. Она держала себя не как директор компании, а как просто еще одна сотрудница. И за это ее любили.
В тот по-коннектикутски дождливый мартовский день, когда охранники, не переставая горячо извиняться, «вывели» ее из здания, всем показалось, что вместе с ней из компании ушли душа и сердце. Лу знал это, хотя до сегодняшнего дня и пытался отрицать все последствия ее ухода. На самом деле потеря Кейт стала намного большим ударом для компании, чем уход остальных четырех директоров вместе взятых. И, возможно, большим, чем мог бы стать уход самого Лу.
Нужно позвонить ей. «Но что я ей скажу?» – спрашивал он себя.
Он стоял и стоял, чувствуя такую же неуверенность и неловкость, как давным-давно, когда подростком пытался набраться смелости и пригласить девочку на свидание.
«Да черт, просто возьми уже и позвони!» – воскликнул он мысленно, отмахиваясь от подростковой робости.
Лу набрал номер и стал ждать. Один гудок, два, три, четыре.
С каждым гудком его все сильнее захлестывала паника, такая же, как в юности, и он даже обещал себе, что если она не ответит после шестого гудка, он положит трубку.
Он бросил трубку, даже не дождавшись окончания шестого гудка; от облегчения на лбу даже выступил пот. «Ну, я хотя бы попытался, – сказал он себе. – Попробую позже».
Но его сердце так колотилось, что он понял, что это «позже» наступит явно не сегодня и не завтра. А может быть, и вообще никогда.
«А теперь займемся реальной работой», – подумал он и набрал номер Джона Ренчера, председателя местного профсоюза, который угрожал забастовкой.
– Алло?
– Джон.
Это была скорее команда «Смирно!», чем приветствие.
– Да.
– Это Лу Герберт.
Молчание.
Лу вспомнил задание Юсуфа: видеть человека в каждом.
– Послушай, Джон, – начал он самым мягким голосом, на который сейчас был способен, – может быть, встретимся, когда я вернусь, и еще раз рассмотрим предложение?
– Сам на него смотри, – ответил Ренчер. – Оно лежит у тебя уже целую неделю.
– Я подумал, что нам удастся продвинуться дальше, если обговорим все лично, – Лу по-прежнему пытался поддерживать приятный тон.
– Значит, ты все-таки хочешь получить от нас больше.
– Ну это же, в конце концов, переговоры.
– Нет, Лу, это ультиматум. И мы будем бастовать до тех пор, пока ты не согласишься на наши требования. Ты слишком долго вертел нашими людьми, как хотел. Теперь такого не будет, Лу.