Кэрол задумалась.
– Да, я узнаю в этом описании и себя, – сказала она. – Иногда я отключаюсь и пытаюсь спрятаться где-нибудь в тени. Лу – очень успешный человек, он многого добился, и мне нередко кажется, что я не дотягиваю до его уровня, так что я начинаю ругать себя.
Ави кивнул.
– Знакомое чувство. Первые двадцать лет жизни я думал примерно так же.
– И что вы с этим сделали? – спросила Кэрол. – Просто избавились от заикания?
Ави улыбнулся.
– Поверьте мне, избавиться от заикания вовсе не просто.
– Нет, я не это имела в виду, – Кэрол слегка покраснела.
– Я знаю, ничего страшного, – ответил он. – Я пошутил. Но если отвечать на ваш вопрос серьезно, Кэрол, то проблемой было не заикание.
Ави опустил голову.
– Почему я так уверен? – вскоре продолжил он, снова посмотрев на остальных. – Потому что я два раза пытался покончить с собой уже после того, как практически справился с заиканием.
Из комнаты словно разом откачали весь воздух.
– Первый раз – таблетки, второй раз – бритва, – сказал он, прикрыв глаза. – Во второй раз мама нашла меня на полу ванной комнаты в луже крови.
Глава 14. Путь к войне
Ави помотал головой, прогоняя прочь воспоминания о попытках самоубийства, и посмотрел прямо в глаза Кэрол.
– Итак, Кэрол, – сказал он, – причиной моих проблем стало не заикание. В моем сердце была война – оно воевало со мной самим, с другими, с миром. Я пользовался заиканием как оружием в этой войне и дошел до того, что мои чувства и восприятие искривились и мне пришлось искать себе оправдание. Вот в чем была моя проблема. И я не смог справиться с ней, пока не избавился от потребности в самооправдании.
– Как? – тихо, почти шепотом, спросила Кэрол.
Ави улыбнулся ей.
– Это, Кэрол, мы обсудим завтра.
– То есть вы вот так все и оставите? – воскликнул Лу. – Сказали нам, что два раза попытались покончить с собой, а теперь мы просто разойдемся отдыхать?
Ави усмехнулся.
– Хотите узнать об этом подробнее?
– Ну, не знаю, – Лу пошел на попятный. – Может быть.
– Подробнее я расскажу завтра, – обещал Ави. – Но в оставшиеся у нас примерно сорок минут лучше будет еще раз вспомнить обо всем, что мы узнали сегодня. Это поможет нам продолжить обсуждения завтра, уже лучше все понимая.
Во-первых, мы обсудили два способа бытия: один – когда в сердце война, и мы смотрим на других как на объекты, другой – когда в сердце мир, и мы смотрим на других как на людей. Еще мы узнали, что практически любые поступки – жесткие, мягкие, любые – можно совершать одним из двух этих способов. Я задам вам два вопроса: если мы можем совершить практически любой поступок вне зависимости от того, что в нашем сердце – мир или война, нужно ли нам вообще беспокоиться о нашем способе бытия? Важно ли это?
– Да, – сказала Кэрол. – Это, несомненно, важно.
– Почему? – спросил Ави. – Почему вы считаете, что это важно?
– Потому что я сама видела, как воюющее сердце может все разрушить.
Ави промолчал, ожидая продолжения.
– После того как у нашего сына Кори начались проблемы, внешне я относилась к нему хорошо, но это было неискренне. И из-за этого кое-что изменилось во мне. Во-первых, я начала прятаться в ящик «Я заслуживаю», который заставлял меня думать, что я добра и мила к нему, а он ужасно относится и ко мне, и ко всей семье. И Кори знает, что я так думаю. Он много раз мне на это указывал. Хотя я каждый раз все отрицала, – робко добавила она. – А еще в последние несколько лет я постоянно чувствовала угрызения совести, потому что знала, что на самом деле не люблю Кори, хотя и притворяюсь, что это не так.
Кэрол ненадолго замолчала, ее глаза вдруг наполнились слезами.
– Ни одна хорошая мать так не поступает, – сдавленным голосом проговорила она, смахивая слезы, и покачала головой. – Ни одна хорошая мать.
Она снова замолчала.
– По-моему, я заодно забралась еще и в ящик «Я хуже» – стала считать себя плохой мамой.