— До такого, молодой человек, что смахивает на... маленькую потаскушку, — внутри что-то ломается — это сердце. Пробивает невидимую планку, заставляя загорятся, как спичка. Только вот огонь губителен. Мне хочется кричать так сильно, чтобы рвать связки, чтобы просто заглушить боль внутри, болью снаружи. Так ведь легче. Была дрянь, а стала почти что путана. Нет, Ян, это слишком, даже для тебя... И ты не в праве. Поднимаю на него полный ненависти взгляд, а он и не думал отводить его. Смотрит, ждёт, а я выпаливаю на одном дыхании, так что эхо отдаляется от стен. На глазах блестят слёзы, а в душе дыра:
— Такой я стала после того, как спала с тобой, Ян! — взгляд мужчина впечатывается в меня, кажется, таким острым, что проткнул насквозь. Но я не отвожу взгляд, а смотрю в ответ. На улице полная тишина, и только звук разбивающегося стёкла отрезвляет нас двоих от поединка взглядов.
Даша...
Глава 35
Мы все ошибаемся. Начиная от неправильно посчитанного уравнения, и до судьбоносных неверных решений. Без них невозможно, ведь даже машина иногда даёт збой, и все мы знаем про что-то, именуемое «погрешность устройства». Что уж говорить про совсем неидеальных людей.
Но, говорят, ошибки формируют нас как личность, закаляют и ко всему выводится приятный бонус в виде опыта и так называемой жизненной мудрости. Но если человек постоянно попадает в передряги, то какой из этого толк? Находить ещё больше приключений на одно место?
Как понять тонкую грань между
приобретением опыта и просто бездумными ошибками? И если ошибки должны формировать нас, то почему столько сломанных, а не закалённых людей? Почему, люди вольны быть глупыми, а не умными, говоря, что так легче жить? Или цена этой мудрости слишком большая, как преувеличена важность?
Этого не знает никто, а судят только выходя из собственного опыта, как иронично бы это не звучало.
Если смотреть на мою жизнь сейчас — она сплошная ошибка. Каждое мое действие будто ещё больше тянет меня на само дно, а сил уже нет. Нет на то чтобы бежать, нет на то чтобы просто дышать. Я очень устала, настолько, что даже слёзы уже не текут.
А судьба с её чёрным юмором так и оставила меня дурочкой... С каждой секундой я будто ещё больше доказывает это. Так где же естественный отбор? Природе ведь не надо слабых, глупых, так почему я всё ещё дышу?
Я стояла, растерянная и разбитая посреди ночи, между незнакомых людей. Спустя минуту-две оцепенение наконец-то прошло, и я хотела рвануть за Дарьей, которая бежала куда-то вдаль.
— Даша! Постой! — я уже было сделала первый шаг, как кто-то задержал меня. Перевожу взгляд полный злости и встречаюсь с спокойным Савиным.
— Пусти меня! Я должна пойти за ней, я всё объясню! — кричу как невменяемая, выдергиваюсь, но он и не думает слушать. Опускаю то, что на нас глазеют всё, мне на них плевать. Сейчас главное Дашка!
— Ленок... Дай Дахе время, ей нужно побыть одной, я серьезно, — я не видела Савелия серьезным, кажется никогда. И это настолько приводит меня в шок, что повинуюсь. А потом в голову одаряет другое: там же Ян! Он на всё это глазел?!
— Ян! — кричу я вдаль, но...
Но поворачивая голову влево вижу лишь пустую улицу, едва ли освещенную фонарем. Он просто ушёл? После всех слов? Просто ушёл...
— Нет твоего учителя, пойдём, Ленок, — Сава завлекает меня с собой, но я не могу. Обида начинает душить меня, а ком в горле вдруг стает невыносимой преградой чтобы легкие функционировали. Ян пришёл, втоптал меня в болото, унизил, а в конце ещё плюнул и просто свалил. Как трус! Как жалкий, жалкий... Нет, это я жалкая. Потому что начинаю рыдать, как сопливая девчонка, при этом плевать, что меня обнимет Сава, плевать, что кто-то смотрит. Это невозможно сдержать, боль просачивается даже сквозь самые маленькие щели...
А потом, после истерики, корчей из-за боли, я вдруг оказываюсь на чужой кухне, в руке чашка совсем не вкусного чая, из которой ещё идёт дым, а передо мной совсем не тот человек, который годится на роль жилетки. Я не заметила, как мы тут оказались, я даже не замечаю сейчас ничего, взор вскользь, между предметов и его. Сава, он же Савелий, он же совсем не тот, мы различные, а пути находятся в диаметрально противоположных сторонах. Но тем не менее, я с ним. Я ощущаю взгляд парня на себе, мой же совсем безжизненный направлен на разноцветную чашку, рисунок который не запомнился даже спустя десять минут его созерцания.
— Ленок...
— Только не читай мне нотаций, пожалуйста, Сава... — загробным голосом говорю я, а парень только еле-еле улыбается, но мигом стирает улыбку с лица.
— Я только хотел сказать... Тебе нужно его забыть, учитель это слишком ванильно как-то, даже для тебя, — хмыкаю от его фразы, поднимая взгляд на юношу. Сейчас Савелий улыбается уверенней. На моем лице проскальзывает тень улыбки, что кажется нереальным после всего. Но парень расценивает это по-другому: подсаживается на табурет возле меня, и позволяет себе накрыть мою руку своей. Косо гляжу на него, не понимая: зачем?