Бр-р-р, кажется, в кабинете похолодало. Или это просто я дрожу.
— Более чем, Ян Владимирович, —наконец-то ответила Левченко.
— Ну так вот. Скажите мне, сколько клапанов есть в сердце? Будем немного вслух отвечать. Может, так лучше будет в какой-то мере, — будничный тон вернулся, а я действительно начала задумываться, что сегодня какой-то слишком странный день. У всех нервишки шалят.
Я подняла руку, чтобы ответить на вопрос учителя. Дарья удивлённо уставилась на меня. Серьёзно? Как это можно не знать.
— Да, отвечай, Елена.
— Четыре.
— Можешь назвать?
— Митральный, аортальный, пульмональный клапан и... трикуспидный, как-то так. — Насчёт последнего я была не уверена. Всегда путала названия и не уверена, что сейчас правильно ответила.
— Трикуспидальный, Еленушка. А так молодец. — Ну, я была близко.
После этого мы обсудили ещё малый и большой круг кровообращения. А заболевания мы решили уже на потом оставить.
— Так, а сейчас давайте решим тесты по прошлой теме, и можете идти. — Мозги уже кипели от всей информации, но Ян даже не думал нас отпускать. Тесты он ещё хочет.
— Ян Владимирович, извините, но мне уже надо бежать. Мы и так на пятнадцать минут больше были. — Левченко, кажется, первый раз подала голос после «дамы сердца».
— Хорошо, Дарья. Подожди секунду, я дам тебе конспект на следующий раз. Он в другом кабинете, я сейчас.
Учитель вышел, а девушка начала собираться, и я под шумок складывала свои вещи тоже.
— А ты чего собираешься? Поверь, Ян Владимирович скажет, чтоб ты ещё сделала эти тесты. — Да ну, он не изверг.
— Дарья, а почему ты так думаешь? — Откуда она его так хорошо знает? Я ревную, вообще-то.
Боже, какая чушь. Но да ладно.
— Ты можешь называть меня Даша, только он называет меня так. Разве тебя нет?
— Я как-то не задумывалась. Но, походу, да. Я тоже всем как Лена представляюсь.
— Ну видишь. А знаю, потому что я занималась сначала с парнем с девятого. Вадику надо было идти, а Ян Владимирович меня заставил доделывать задания. Я там ещё на час застряла. — Ещё час? Да я с ума сойду, а потом умру голодной смертью. Второй час тут сижу уже.
— Постой, Даш, а почему сейчас ты со мной? А до этого отдельно?
— Я могла только во вторник и пятницу, потому что в другие дни был восьмой урок. А сейчас географичка/экономичка наша ушла в декрет. А ваша учительница может заменять только в середине дня. А как раз география и экономика были восьмыми. А Вадик сейчас на соревновании. Он мог и с тобой, но Ян Владимирович решил, что в одиннадцатом больше нагрузки, ты одна потому. Вот и всё. — Даша пожала плечами.
— Ясно, а ты из десятого?
— Да, я с «А» класса. Так что, Лен, ты ещё останешься, это точно.
— Он действительно будет меня пытать в одиночку? — Я повернулась к Даше с многострадальным выражением лица, а та еле сдерживала смех и смотрела куда-то позади меня.
Чёрт, только не это...
— Поверь мне, теперь я продумаю пытки поизощреннее. — Я обернулась, а он стоял прям за мной, хищно улыбался и после этого произнёс фразу, от которой опять бросило в дрожь. — Всё для тебя, Елена, только для тебя.
— Удачи, Ленка. — Даша опять прыскает в кулак, уже более громко прощается с учителем и уходит.
А моё сердце вместе со всеми клапанами сейчас просто разнесёт в клочья грудную клетку.
— Надеюсь, после этого мне не придётся пить валерьянку, — криво улыбаюсь мужчине, когда мы остаёмся одни, на что он только качает головой, всё так же хищно смотря:
— А она тебе уже не поможет, Еленушка, — сказал мужчина, становясь ближе.
***
В горле пересохло, то ли от его близости, ведь с каждым вдохом Ян, кажется, становился ближе, то ли от чёртиков в его глазах, что сводили меня с ума всё больше и больше.
Шумно сглатываю, дразня сухое горло, что только больше дерёт из-за таких движений. Его дыхание достаёт до шеи, он так близко, но в то же время так далеко, как будто за километры отсюда. Чувствую, как жар подступает к щекам.
— Ты опять вся красная, Елена. Ты точно не больна? — дёргаюсь от голоса Яна и опять возвращаюсь с состояния странной меланхолии. Оглядываю кабинет. Мужчина стоит на таком же расстоянии, как и после ухода Дашки.
Что это было? Что это было, мать его?
Моя явно сошедшая с ума фантазия разыгралась, творя небывалые иллюзии.
Почему мне казалось, что он рядом? Почему я ощущала его дыхание?
Ян прав, я больна, неизлечимо больна. Им.
— Елена? Ты меня слышишь? — Он опять дотронулся до меня. От прикосновения Яна кожа начала гореть. Неметь от плеча аж до кончиков пальцев.