Но когда, если не сейчас? Я тоже хочу отрываться с друзьями, ходить куражиться, но мешает это «дома в десять чтоб была». А я просто боюсь расстроить мать и отца. Я всегда боялась быть слабой в их глазах, не знаю почему. Никогда не говорила про проблемы, что гложут меня, а родители их и не замечали. Только Пётр: он всегда видел, если со мной что-то не так, но даже ему я не всё рассказывала. Подружкам я вовсе не доверяю. Варя, хоть хорошая, но меня столько раз подставляли, рассказывали секреты, что я просто не могу перебороть тот страх быть снова униженной и разбитой.
Мои внутренние грёзы перебил звонок на урок. Блин, а мне ещё на третий этаж...
Перед тем как открыть дверь, я постучалась, но либо Вера Игоревна сменила имидж, либо это и правда мужчина за её столом. Причём довольно симпатичный: немного растрёпанные тёмно-русые волосы, массивный подбородок и чётко выраженные скулы, которые проявляются от того, что он явно чем-то недоволен.
— А где Вера Игоревна? — сходу выпаливаю я, как говорится «ни привет, ни здрасьте».
— А здороваться уже не надо? Я понимаю, для таких, как ты, биология — ненужный предмет: важна только высота юбки над коленями. Но имей уважение хотя бы «добрый день» говорить. Либо вообще не приходи, — мужчина кинул раздражённый взгляд, я лишь нахмурилась. Это ещё что за заявочки?
— Вы всегда судите по внешнему виду? Здрасьте, кстати, — выплюнула я, не решаясь идти на своё место к Варе. Нет, серьёзно, кто он такой, чтобы по первым секундам оценивать мои знания. Это как по цвету волос оценивать вероятность аппендицита. Если каштановые, как у меня — значит, маленькая? Хорошо, тут я утрирую, но всё же.
— А я разве не прав? — Не могу и слова вымолвить. Этот странный мужчина застал меня врасплох, выбивая полностью из колеи, а все язвительные фразы вмиг выветрились. То ли от гробовой тишины в классе, которая редко когда бывает, то ли от жгучего взгляда прямо на меня. Так и не назвавшийся вымученно вздыхает и, закатывая глаза, начинает говорить:
— Молчишь... Зовут-то тебя как, девочка?
— Елена... Макарченко, — уже хочу спросить «а вас?», но почему-то выдавливаю лишь это.
— Если тебе интересно, то я Ян Владимирович Мельник, ваш новый учитель биологии. — И чему этот «учитель» может нас научить? Курсу экстрасенсорных возможностей, чтобы по «энергетике» узнавать количество извилин в мозгах, или безупречному надменному взгляду?
— Очень интересно. — Сама не понимаю, как копирую его, закатывая глаза, из-за чего натыкаюсь на ещё более разгневанный взгляд. Кажется, нужно лучше контролировать эмоции. Но уже поздно. Ян Владимирович встаёт и угрожающим шагом надвигается на меня. Пячусь назад, видя в нём опасность: конечно, если мышцы мужчины видны даже из-под рукавов белой рубашки, а взглядом дырку будто может сделать, это не может не пугать.
— Можешь выйти, если есть дела позанимательнее биологии, — учитель встаёт практически вплотную ко мне, жестом показывая на дверь, — мне тут нужны только те, кто хочет учится.
— Если бы не хотела заходить — не стучала бы.
— Что, прости?
— И я не ответила. Я знаю биологию, — раздражённо бросаю я, кидая полный презрения взгляд. Этот Ян Владимирович не имеет права унижать меня, выгонять. Сам-то едва-едва университет окончил, наверное. Судя по внешнему виду — двадцать пять ему, не больше. Но борзости, будто написал две диссертации.
— Как докажешь?
— Вам принести все грамоты за участие в олимпиадах, начиная с седьмого класса? — Растерянность, именно она читалась на лице новоиспечённого учителя. А я лишь язвительно подняла краешки губ. И что, как вы теперь заговорите, Ян Владимирович?
Глава 2
Люди каждый день вешают сотни ярлыков на других таких же людей. Им не нужно докапываться до истины и узнавать человека изнутри.
Нет, это ведь занимает очень много времени и лишних хлопот. Важна только оболочка. Лучше просто следовать клише суждений: высокий и спортивный — сразу не может быть умным. С очками — значит, заучка и жертва насмешек. А красная помада так вообще предрасполагает тебя к изнасилованию.
Чушь!
Ведь эти суждения только следствие мыслей, а сами люди не виноваты. Никто не может залезть тебе в голову и изменить что-то. Только ты сам должен понимать и принимать, что не всегда то, как ты думаешь и как было когда-то — правильно.
Но даже после того, как некоторые увидели истину, они не перестают следовать своим «точным» мыслям: потому, что потому.