— Классная планирует поездку во Львов в конце сентября. Или на каникулах в октябре. Вот и решаем, когда удобнее. Всё ж последний год, надо куда-то съездить.
— Ничего себе. А почему я узнаю это последняя?
— Ну, я просил вчера Варю всем сказать. Но раз ты не знаешь, думаю, другие тоже. Ещё староста называется. — Мама Егора — организатор всех наших поездок. Но только зачем всё переносить на Варьку, сам-то чего не написал?
— Егор, а сам почему не написал в наш чат?
— Не мог. Знал, что не будет времени зайти в соцсети. — Парень пожал плечами, как будто я поняла, какие у него там дела. — Репетиторы были до десяти вечера. Потом я просто вырубился. — Дрозд прочитал мои мысли?
— А, ну тогда понятно.
— Ну да… ладно, я тогда пойду к пацанам. А ты тут не скучай, Ленка.
Парень уже хотел пойти, но было ещё одно дело, что мы не обсудили.
— Егор… Подожди, — я смущённо улыбнулась, — мы об этом не говорили, но спасибо, что тогда заступился на биологии за меня. Я ещё не поблагодарила тебя…
— Пустяки, Лен. Просто я не позволю тебя задевать… Даже учителю. — Какие-либо слова застряли в горле.
Что это значит? И как вообще реагировать на такие заявления?
Ступор. Просто ничего в голове.
Стояла, как дурочка улыбаясь, всё также смущённо, и краснела каждый раз, когда его карие глаза пересекались с моими голубыми.
Старалась не смотреть в них. Только на скулы, ровный нос, брови…
Только вот что в голове, что в сердце — пустота. Там нет бабочек, только какое-то непонимание случившегося.
И вообще, он просто заступился за одноклассницу, не в любви же вечной он признался.
В воздухе повисла неловкость. И что-то она затянулась более, чем на несколько секунд, как и наши глупые улыбки.
— Спасибо, Егор. Я правда не ожидала.
— Та что там, мы же друзья. — Спасибо за эту фразу. Прям полегчало. Друзья — это хорошее слово. Очень хорошее.
— Конечно. Но всё равно приятно.
Я снова не знала, как продолжить диалог. Ну не умела я общаться с парнями наедине: в компании, среди кучи друзей и знакомых — легкотня. Но только не один на один.
И только спасательный слон, что налетел на меня сзади в роли Вари, облегчил всю ситуацию, пострадали только мои плечи.
— Приве-е-т. Что вы тут?
— Ничего, Варь. Вот как раз обсуждаем поездку во Львов. Ту, про которую ты вчера всем написала, всё объяснила. —Егор не упускал момента поиздеваться над бедной Грин.
— Блин, Егор… Прости, я вчера очень замоталась и забыла. — Ты весь вечер залипала в сериалы, знаю я твоё «замоталась». Но, конечно, я этого не сказала.
— Та ладно, Варь. Времени ещё много. Я сегодня уже сам напишу. Вам, кстати, когда удобнее?
— Мне, наверное, на каникулах. — Варя ответила первая, и я с ней полностью согласна.
— Я думаю, так всем больше подойдёт. Потому что на выходных у многих есть репетиторы и так далее. — У меня они, правда, свободные, но всё равно. Тем более погулять по узким улицам этого города на западе нашей страны будет более атмосферно. Октябрь — он вообще очень красивый месяц. Романтичный, что ли.
— Может, и так.
Егор уже не стал задерживаться и пошёл к другим парням нашего класса, а Варя красноречиво уставилась на меня.
— Что? Чего ты так смотришь? — Всё же не стерпела этого я.
— Ты красная, как помидор у моей бабушки на даче. Колись, что такого вы обсуждали? Не поверю, что только Львов… — И почему она меня так хорошо знает? Ничего не утаишь.
— Ой, Варька. Ты щас упадёшь…
Конечно, я ей всё рассказала, а потом мы ещё будем обсуждать это где-то месяцев пять, а она будет меня с ним сводить, но это уже детали…
***
— И что, он даже на капельку не нравится? — География такой классный урок, чтобы всё обсудить. Но далеко не топографические карты…
— Внешне да, он очень красивый. А так только как друг. — Было даже обидно как-то, что он мне не нравился.
— Ну, а кто тогда? — Если я скажу «никто», Варя всё равно не поверит. Но попытаться стоило. Это ведь правда.
— Никто. Честно. Сейчас мне ни один парень не нравится.
— Не будь Майей в седьмом классе. Она тоже говорила, что ей никто не нравится, а сама была по уши влюблена в Макара. — Майя — это наша одноклассница, с которой мы очень хорошо общались как раз в двенадцать, тринадцать лет. Сейчас сменились интересы, и дружба сошла на нет. Но так бывает.
— Ну я ж не Майя. Я действительно правду говорю. Ты была б первой, кому я это бы сказала.
— Ну смотри мне, Ленка.
— И вообще, сама-то мне не рассказываешь, кто предмет твоих душевных грёз. Может, это тот же Егорушка, а ты молчишь как партизан. Да, Варечка? — Шах и мат, дорогуша.