— Ох, девки-то знатные, смотрю, — Извор к тем коня правит. — Помять бы их, — щекой причмокнул.
— Да как ты можешь сейчас о том помышлять? — его сотский стыдит.
— А я своей молодецкой удали не хозяин. Иной раз как начнёт жечь, что мочи нет, — отшучивается.
— Весь в отца, — колко заметил Олексич.
Мир сквозь думы тяжкие ухмыляется, останавливать не стал, тому в напутствие крикнул:
— Сильно не перестарался бы, ты мне утром нужен будешь.
— Не боись, у меня сил на них всех хватит и ещё останется, — ответил, Буяна трусцой вдоль берега пуская, оставляя в стороне гоготящую дружину.
Девки тоже на того косятся, зубками своими острыми лихо семечки разгрызают, ядрышки сладкие за щекой складывают, между собой хихикают.
— Ну что боярин, смотришь очами своими ясными? Дырку прожжёшь! — самая говорливая с красными щеками, на себе душегрею поправила, ещё издали с Извором разговор говорить начала.
— А что? Неужто добра молодца не уважите, скуку мою не развеете?
— Шёл бы ты, боярин, куда шёл, а то женихам всё расскажем, они тебе быстро ноги-то выкрутят.
— Это сын воеводы, — ей одна глазастая шепчет.
Другие тут же как наседки нахохлились, клюют себе дальше, глазами косятся, в разговор не лезут.
— Не застудилась бы ты, красна девица, — с говорливой речь ведёт, — от воды холодом веет.
— А ты согреть меня что ли хочешь? — решила судьбу свою попытать.
— А что? Могу и согреть — кровь у меня горячая.
— А не боишься жениха моего?
— Ну, коли заручилась с кем, починать тебя не буду. Да только мне что-то подсказывает, что непросватанная ты. Верно женихов всех отвадила гонором своим, — Извор девицу подзуживает, пока та к гнедке его подступает, да остальным, что в рядок на брёвнышке под ивой сидели, выкрикнул. — Шли б вы домой, а то как узнают женихи ваши, что вы на закате возле реки шляетесь, самим не радостно станется.
— А ты за нас не боись! — рассмеялись.
Извор к смеху их звонкому прислушался, а ручеёк заветный среди них не услышал. К гонористой с седла свесился:
— А с половцами не боитесь повстречаться? Али людоловов каких?
— Так чего нам опасаться. Вон, — рукой в сторону махнула и головой туда же кивнула, — заставы вдали стоят, палисады вокруг, а башни сторожевые, что лес чёрный ночью — ни искорки.
— А коли попадётесь, что делать станете?
— Вот, ты боярин здесь — отобьёшь, — захохотала.
— Заливаетесь, смотрю! А как повстречаете, по другому заговорите, — к веселушкам, кинул, а с болтливой потише разговор говорить продолжил. — Так что ж, среди твоих друженек, нет тех чтоб с ними хоть раз встречалась?
— Таких нет. Ищешь что ль кого?
— Не видала ли ты у какой рубец на груди и сзади? — почти полушёпотом.
— А зачем тебе такая, порченная, боярин? Дык неужто тоже допытать её хочешь?!
Ещё ниже к той Извор подался, за подбородок острый своей лапищей ту поддел, булатным очами ту прожигает, в глаза голубые, почти прозрачные, впрочем как и у всех северских, смотрит:
— Что ищу, никому не сказывай, а то меч у меня острый и длинный, в самый раз чтоб девок кромсать — под забором тебя и найдут.
Ещё крепче подбородок сжал, от того, что весь тот затрясся. Отпрянул да громко сказал, чтоб всем слышно стало:
— Из загона вепри убежали. Видал, они здесь где-то шляются, смотрите, как бы на пути они вам не встретились.
— Ох, батюшки, — девки мигом с бревна повскакивали, семки порассыпали да наутёк. Извор долго их не провожал, а как с глаз скрылись, в Курск побрёл. Идёт медленно, возле отчего двора постоял о чём-то долго размышляя, шаг ступил к щиткам дубовым. На задний двор незамедлительно последовал, на ходу меч обнажая.
По своему обыкновению, Военег, свободный от дел ратных, как и всегда в это время, рубился со своей тенью.
— Смотрю, ты говорить надумал о чём важном, меч в руки взял, — остановился воевода, чтоб немного отдышаться перед поединком с сыном. — Ну, говори, коли пришёл, — двинулся наступом, мечом с плеча рубанув.
Извора ждать себя не заставил. Между делом, разговор вели.
— Ты к этому причастен? — ответным ударом отцовский меч отбил.
— Говори яснее…
— Люди лихие по округе ходят, неужто тебе ничего не известно?
— Люди всегда ходят, а мне до них сейчас нет дела, попусту силы растрачивать. Слышал, что собрались половецкие орды, особо много под Переяславлем? — Военег меч опустил, и Извор ему последовал, весь вниманием образился. — Это уже всем давно известно. Набеги на делянки и промысловые веси всё чаще стали устраивать. Изяслав крепится — он с Ясинем о мире заручился, а Всеволод отпор пока своими силами даёт.