- Вам это не нравится, Ваше Величество? Я думаю, что ничего страшного не должно случиться, ведь Атанасия того же вероисповедания, что и все жители Каллисфении, насколько мне известно, - Кинефрид встал около короля, по другую сторону стола. Он также изучал вид из окна.
На небе летели птицы. Их была стая, большая стая. Некоторое время они вертелись над окнами, а после улетели куда-то в сторону. Некоторые из птиц напевали незамысловатую мелодию. Это завораживало.
- Нет, я не об этом волнуюсь. Я встревожен из-за её нрава. Тем более, как я понимаю, ты принес мне плохие известия.
- Так и есть, Ваше Величество. Атанасия потеряла сознание. Её служанка и Её Высочество Аврелия несли девочку около кабинета кронпринца, где я был. Стражники оповестили нас об увиденном. Ваш сын помог унести Атанасию до покой. Они позвали лекаря. Но я не знаю, каков прогноз, так как сразу же ринулся к Вам. Я прошу прощения, что помешал вашему разговору, Ваше Величество.
- Ты знаешь, что я не смогу выйти из комнаты. Мне трудно даже перемещаться по ней, не говоря уже о чем-то большем. Кинефрид, тебе придется всё уладить самому. И верю своему сыну. Думаю, он сможет сделать всё на высшем уровне. Кстати, кронпринц был очень встревожен состоянием Атанасии? – Каллисф повернулся к своему собеседнику.
- Когда Ваш сын увидел, как Атанасию несут на руках, то он очень испугался. Он сразу же побежал к ней.
- Может тогда ещё не всё потеряно? Как думаешь?
- Кто знает, Ваше Величество. Сейчас трудно понять нынешнее поколение. В наше время всё было куда проще.
- Это точно, мой друг. Вот только мои родители говорили так же, - Каллисф засмеялся. Он вспомнил прошлое, точнее одно из его моментов.
Тогда он первый раз наедине встретился со своей будущей женой. Она была застенчива, но её осанка, умение держаться говорило о внутреннем стержне. Они не сразу понравились друг другу, как всегда бывает в жизни. Но им пришлось полюбить друг друга. Сначала оба были упрямы, не хотели открываться, говорить о чём-то сокровенном, хотя того требовала ситуация, но их вечные встречи, многозначительные взгляды приносили плоды, маленькие, но сладкие. Ухаживания Каллисфа изначально воспринимались в штыки. Его будущая жена оказалась своенравной женщиной, но этим она его и зацепила. Застенчивость со временем ушла, оставив теплые чувства. Каллисф до сих пор помнит, как она пролила на него напиток. Это была их вторая встреча, которая проходила без родителей двоих. Каллисф сказал, что её волосы были похожи на самую темную грязь, такого же ужасного цвета. А будущая королева, разозлившись, в отместку взяла стакан в руки и вылила содержимое на него. Это было удивительно. Ещё никто и никогда так с ним не обращался. Девушка убежала, на её глазах были слезы. А Каллисф в ярости ушел в свою комнату. После их встреча наедине произошла только через месяц. До того же они виделись только вместе со своими приближенными. В ту встречу, наедине, Каллисф попросил прощения, сказав, что её волосы похожи на спелый черный виноград. С тех пор и началась их дружба, которая после возросла в нечто большее.
- Кинефрид, сходи к моим детям, узнай о состоянии нашей девочки. Мы не должны допустить её серьезной болезни, тем более, когда в замке находится жрец. О нас могут пойти не самые лучшие слухи, это пошатнёт репутацию королевской семьи.
- Я понял Вас, Ваше Величество, - Кинефрид направился к выходу.
Король отпил из кружки. Его взгляд всё также был прикован к воротам замка. Он вспоминал свою жену, их ссоры, воссоединение, любовь. Хотел бы он, чтобы она сейчас сидела рядом с ним? Ещё как. Он много раз представлял, как его жена читает за столом, они мирно пьют чай. Он смотрит на свои владения из их покой, а она как всегда переворачивает страницы любимой книги, в которую уже не раз заглядывала за порцией магии. Её волосы развиваются от дуновения ветерка, который пробирается через дверь балкона.
- Моя любовь, ждёшь ли ты меня? – прошептал король, всё также наблюдая за людьми.
Из второй чашки уже не шёл пар. Напиток стал холодным, как и тело бабочки, что обернулась в одеянии слишком рано для времени года. Её изуродованное тельце лежало на перилах. Не хватало крыла для взлета, как и жизненных сил.