Амана поправила одеяло, натянув его посильнее на девушку: « Всё потому что я хочу, чтобы Вы стали той королевой, которая достойна этой страны. Я верю, что только Вы сможете сесть на трон рядом с Солнцем королевства».
Амана поднялась со стула, отодвинув его назад. Она встала на колено, приложив голову к рукам, поднятым над грудью: «Ваше Величество, только Вы будете править этим континентом. Только Вы, Атанасия Лира де Рхона! А я последую за Вами даже в ад, если потребуется. Так что Вам пора пробуждаться от этого сна, моя леди».
Дамиан находился в своём кабинете. Он сидел на кресле, закинув ногу на ногу. Его взгляд был устремлён в окно, солнце закрылось за облаками. Мир стал серым. Дамиан думал о болезни Атанасии. Он не мог понять, почему она слегла так резко, хотя всё было в порядке. Это первый раз, когда с ней случилось что-то после их разговора. Но по какой-то причине он не переживал за неё. Совсем.
- Ваше Высочество, могу я войти? – Кинефрид приоткрыл дверь.
- Да, входи.
- Что ты узнал? - Дамиан положил голову на подставку от кресла, закрыв глаза.
- С Вашим отцом всё в порядке. По поводу миледи, она жива, но лекарь точно не знает, что происходит с ней. Он пытается разузнать, хотя король уже отправил ещё за одним лекарем в академию.
- Понял, не так уж плохо. Если Атанасия всё ещё жива, значит, пока ничего не изменится.
- Но, Ваше Высочество, во дворец прибыл главный жрец. Он уже побывал в покоях Его Величества, - Кинефрид увидел реакцию принца, ведь тот резко повернулся к нему лицом.
- Когда он успел прибыть во дворец? Почему мне никто не доложил? – Дамиан облокотился на стол, его взгляд стал мрачным, злость росла.
- Ваше Высочество, я сам об этом узнал, когда только находился около комнаты Его Величества. Простите, что ничего не выяснил, - Кинефрид наклонился.
- Ничего. Похоже, народ замка совсем позабыл, кто же стоит во главе этого королевства. Не думаешь, что пора бы напомнить всей стране... нет, всему континенту о том, что Каллисфения – это страна центра, главная на этой земле?
- Что вы подразумеваете под этим, Ваше Высочество? – тело дворецкого, как и его глаза, стали напряженными. Этот взгляд он вспомнил: взгляд ненависти и гнева. Такое случалось уже. В тот раз, в тот роковой день.
- Я хочу объявить войну Ниеве.
- Но, Ваше Высочество, Вы должны всё согласовать с королем, вы всё ещё неполноправный правитель Каллисфении. Тем более вам будет нужно согласие Совета королевства, как и канцлера, и министра. Хоть у нас и патриархальное государство, но всё-таки есть законы, к которым должны придерживаться даже королевская семья.
- Будто бы я этого не знаю. Но, Кинефрид, в замке всё-таки есть одна причина объявить Ниеве войну.
- О чём Вы, Ваше Высочество? – мужчина нахмурился, он не мог уловить сути, к которой вёл кронпринц.
- Болезнь Атанасии.
- Что?! Простите, Ваше Высочество, но эта идея одна из худших. Ваш отец не одобрит этого, не говоря уже о Совете королевства. Вы хоть понимаете, к чему это может привести? – Кинефрид перешел на крик. Он не понимал, как вообще можно было до этого додуматься. – Только не говорите мне, что это Вы что-то сделали с миледи.
- Нет, конечно. Я ничего не делал. И умерь свой пыл, ты всё-таки стоишь перед будущим королём, - Дамиан встал со стула, близко подошёл к дворецкому и смотрел в напуганные глаза. – Не бойся, я услышал тебя. Я ничего не буду предпринимать. Пока. Пока не наступит день моего рождения. А как ты понимаешь, всё скоро изменится. Изменится так, что мир содрогнётся.
- Ваше Высочество…, - Кинефрид не мог отвести взгляда от океана в глазах кронпринца. Он видел бушующую злость. Но почему? Что его могло так разозлить? Что случилось с этим прекрасным молодым и умным человеком? Что разорвало в нём всё, чем раньше он так дорожил? Что?
- Думаю, тебя пора, - Дамиан приблизился к балкону. Прозрачная ткань, которая закрывала вход на лоджию, теперь развивалась от сильного ветра. К столице пришла тьма, что ненадолго покроет улицы, забегая в самые укромные места. Наступит ночь, восстанет луна, которую закроют тучи, наполненные льдинками.
- И только попробуй рассказать что-то из разговора моему отцу. Я же понимаю, от кого наш король узнаёт все новости дворца, - Дамиан взглянул грозным взглядом на Кинефрида. На алых губах играла усмешка, устрашающая усмешка, которая говорила о готовности убить непослушного.