Анкета А.А. Громыко. 2 августа 1939
[АВП РФ]
Когда он учился в техникуме, влюбился. Лидия Дмитриевна Гриневич, верная спутница его жизни, была на два года моложе. Она родилась в деревне Каменке там же, в Белоруссии.
Громыко рассказывает:
Покорили меня красота, скромность, обаяние и еще что-то неуловимое, чему, возможно, нет и названия. Это, как мне кажется, – самое эффективное «оружие» женщины, и от него, наверное, мужчина никогда не научится обороняться. А может, и хорошо, что не научится. Тысячи дарвинов и ученых-психологов не смогут объяснить, откуда у женщины появляются такие качества. Это – тайна самой чародейки-природы.
Мы бродили ночи напролет, а они в конце весны – начале лета уже короткие. Ощущение было такое, будто несло нас, стремглав, куда-то все дальше и дальше на какой-то волшебной колеснице. В ту студенческую пору мы и поженились.
В 1932 году появился на свет первенец – сын Анатолий. За ним родилась дочь Эмилия.
После двух лет учебы в институте Громыко назначили директором Каменской сельской школы под Минском, так что самому доучиваться приходилось вечерами. Лидия Дмитриевна трудилась в совхозе зоотехником. Но это продолжалось недолго. В ЦК компартии Белоруссии отобрали первую группу аспирантов из семи человек, которым предстояло стать преподавателями общественных наук.
Указом Совета народных комиссаров от 1 октября 1918 года в Советской России отменили все ученые степени и звания, свидетельствовавшие о высокой квалификации ученого. В результате произошло резкое падение уровня преподавания. В начале тридцатых сообразили, что нужно восстановить систему защиты диссертаций.
Громыко, вдумчивого и серьезного, включили в список аспирантов. Ему предстояло, защитив диссертацию, объяснять студентам-экономистам, что «советская власть способна обеспечить несравненно лучшие условия для жизни народа, в том числе для крестьянства, чем прежний, буржуазно-помещичий строй».
Андрей Андреевич не очень обрадовался приглашению в аспирантуру: не хотел опять жить на стипендию, все-таки он уже женатый человек. Но природная тяга к образованию пересилила. И ему пообещали стипендию в размере партмаксимума – это максимальная зарплата, полагавшаяся в те годы члену партии.
Выпускные экзамены в институте он сдал экстерном. Успешно прошел собеседование, и его зачислили в аспирантуру. В белорусской Академии наук аспирантов обучали политэкономии, марксистской философии и – что решило судьбу Громыко – английскому языку.
В 1934 году аспирантов из Минска перевели в Москву в только что созданный Всесоюзный научно-исследовательский институт экономики сельского хозяйства при Академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина.
Громыко:
Все наше семейное домашнее хозяйство уместилось в трех чемоданах.
Жена в поезде задала мне вопрос:
– А ты не заметил ничего необычного в своем пиджаке?
Я удивился. Решил, что он где-то, возможно, порван.
– Нет, – отвечаю, – пока ничего не заметил.
Лидия Дмитриевна рассмеялась и сказала:
– У тебя кармашек вверху не на левой стороне, как у всех мужчин, а на правой.
Посмотрел – действительно, на правой.
Лидия Дмитриевна объяснила:
– А я твой костюм перелицевала. Теперь потертой стороны не видно.
Я рассмеялся:
– Спасибо тебе за находчивость. Только очень наблюдательные люди могут заметить сделанное.
– Вот был бы конфуз, – добавила Лидия Дмитриевна, – если бы кто-то спросил у тебя: «Что это у вас за пиджак, у которого карман перебежал на неположенное место?»
– Если бы кто-нибудь спросил об этом, – прокомментировал я, – то мой ответ был бы таким: «А это новая мода пошла на мужские пиджаки».
Так Громыко оказался в столице, которую, как витрину советской власти, старались кормить получше и активно переустраивали. Как раз в 1934 году в Москве взрывами снесли стену Китай-города, Сухареву башню, Иверские ворота. В тот момент казалось, что москвичи радуются переменам в городе.
Поселили Громыко с женой в студенческом городке – неподалеку от того места, где сейчас высится Останкинская телебашня. Андрей Андреевич учился и одновременно ездил с лекциями по подмосковным совхозам и колхозам. Он видел, что деревня голодает, но рассказывал о пользе раскулачивания и успехах коллективизации.