- Своё дитя Он сохранит,- прошептала Андрея и ещё тише повторила: - Своё дитя Он сохранит...
Она вспомнила историю девушки-гугенотки, о которой рассказывала одноклассникам.
- Терпеть! - прошептала Андрея. - Только одна я не смогу!
И опять ей послышалась знакомая песня:
«Куда ты, солнышко, ушло? Ночь заглянула к нам в окно. Ночь, что прогнала день...››
***
Андрею разбудил резкий свист. Она вскочила. Что это было? Ах да, локомотив там, на вокзале! К этому она в своём тихом шварцвальдовском доме не привыкла.
Было ещё очень рано. Горела лампа. Возможно, Андрея проснулась и от её света.
Мать торопливо возилась около плиты. Андрея села. Мать оглянулась.
- Ты можешь ещё спать,- сказала она. – Сейчас только полшестого. Через час я уже должна быть на фабрике, а вчера вечером не успела сварить вам еду на обед.
- Мы не хотим опять бутерброды или суп! Что скажет Андрея? - послышался из спальни голос Герды.
- Закрой рот, дерзкая девчонка! - побранила её мать.
В ответ раздался громкий визг.
- Замолчите сейчас же! - гневно приказала мать. - Или получите выбивалкой! Андрея ещё хочет спать.
В комнате рядом сразу стало тихо. Андрея натянула чулки.
- Я привыкла рано вставать,- объяснила она матери.
- Поставь просто картошку. Когда она сварится, я сниму её с печки. А в обед мы её пожарим. Я же привезла с собой сало и яйца - это вкусно.
- Ты сообразительная девочка! - похвалила мать. - Надеюсь, что с твоим приездом у нас дела пойдут лучше. Ты не думай, что я всегда забываю приготовить для вас обед. Вчера вечером я была в кино, а потом посидела немного в кафе и пришла слишком поздно.
Она робко посмотрела на Андрею, будто хотела извиниться перед ней.
- В конце концов, нужно же иметь какую-то радость! - продолжила она. - А что у меня в жизни было хорошего? Мне было восемнадцать, когда погиб твой отец, а потом умер и второй муж. Я осталась совсем одна и, кроме работы, суеты и хлопот с этими шкодами, ничего не имею.
- Что такое шкоды? - спросила Андрея.
- Так называют здесь детей,- объяснила мать. – Это вполне подходящее выражение. Они - настоящее мучение!
Из спальни медленно вышла Эльза.
- А ты что здесь потеряла? - напустилась на неё мать. - Решила подслушать, что я рассказываю Андрее?
Лицо девочки приняло обычное угрюмое выражение, и она проворчала:
- Ты же сама сказала, чтобы я встала!
- С сегодняшнего дня вы все будете слушаться Андрею,- неожиданно объявила мать. - Может, вы хоть так исправитесь! Она совсем не такая, как вы!
- У неё и мать была другая! - вызывающе выкрикнула Эльза.
- Ах ты, бессовестная девчонка! - закричала мать и бросилась к Эльзе.
Но та с быстротой молнии исчезла в спальне и закрыла дверь на задвижку. Мать упала на стул.
- Видишь, какие они? - провела она рукой по глазам. - И с ними мне каждый день приходится мучиться, несмотря на то, что я прихожу с работы очень уставшая. А мне тоже хочется радости. Я ведь ещё совсем молодая!
Андрея внимательно посмотрела на мать. Да, она была гораздо моложе матери в Шварцвальде. Со своими белокурыми волосами и большими голубыми глазами она действительно была бы красивой, если бы не смотрела так затравленно и не выглядела такой измученной и бледной. Разве она не была достойна сожаления?
- Мне одной не справиться! - запричитала женщина, закрыв лицо руками.
Андрея смотрела на неё молча. Вчера вечером она говорила то же самое: «Я одна не смогу!» Ну, а если бы они сплотились все вместе и стали помогать друг другу - справились бы они тогда? Смогли бы они вместе выбраться из этого безнадёжного, безрадостного состояния, из этого беспорядка и грязи и из этого ужаса?
«Будь мужественной!» - сказала Андрее мать в Шварцвальде на прощание.
Но Андрея не была мужественной. Она смотрела прямо перед собой, не отводя глаз от серо-жёлтых досок стола. Когда в жизни всё хорошо, тогда можно быть мужественной, и молиться, и петь христианские песни...
- Я не знаю, смогу ли стать хорошей помощницей тебе,- сказала она наконец тихим голосом. - Ведь я ещё ребёнок!
Но мать, похоже, не слышала её последних слов. Она накинула пальто и вышла. Андрея снова осталась одна в кухне. Она всё ещё смотрела прямо перед собой, будто хотела запечатлеть в своей памяти все пятна и трещины на столе.
Наконец Андрея встала. Как онемело её тело! В таком состоянии она никогда не вставала в своей шварцвальдовской комнате. Там она обычно одним прыжком выскакивала из постели. Там она спала в кровати, а не на жёстком диване с вмятинами. И там она наслаждалась чудесным еловым запахом.