Лишь в одном аспекте жизни дворян у церкви имелись все полномочия – она строго контролировала использование любых магических сил, вела учет волшебников, наказывала за применение запрещенных заклинаний и вела настоящую охоту за нелегальными колдунами и ведьмами. Именно поэтому прелат был так против использования магии при родах. И потому же позволил пользоваться чарами Элвину, узнав, что тот принадлежит к духовенству – сама церковь не чуралась использовать магию, правда официально отдавала предпочтение только тем школам, где преобладали целительные и восстанавливающие заклинания.
Как и ожидалось, действия жрицы как нельзя лучше показывали позицию церкви – придерживаться нейтралитета в вопросах, кающихся семей аристократов. Артур знал об этом, и все равно покачал головой, не в силах поверить в происходящее.
- Я отказываюсь в этом участвовать!
Он повернулся на каблуках и направился к выходу из комнаты, но неожиданно перед ним возникла огромная фигура телохранителя его отца. Несмотря на высокий рост юноши, северянин был выше его на голову и почти вдвое крупнее. Отодвинуть или обойти закованную в доспехи гору мышц не представлялось возможным.
- Ты можешь быть не согласен с моими решениями, - произнес Марко, глядя в спину сыну. - Но тебе придется их принимать. Если не как указания своего отца, то как повеления своего патрона.
Артур замер, обдумывая слова отца. Затем повернулся, в его глазах блеснул огонь:
- А как же мама? Она знает о твоем обещании?
Марко тяжело вздохнул. Он ждал этого вопроса. Однако прежде, чем он ответил, голос подал Элвин:
- Как бы ужасно это не звучало, состояние вашей матери сыграло нам на руку. Она потеряла сознание сразу после того, как малыш появился на свет. Она даже не видела новорожденного.
- И вы думаете, что она о нем забудет? – Артур нервно засмеялся. - И про девять месяцев мучений тоже?
- По этому поводу у меня тоже есть определенные мысли.
Элвин вдруг повернулся к жрице Девы, которая нежно баюкала малыша и заметно растерялась, увидев обращенный на нее взгляд эльфа.
- Сестра Бринуэнн, вы говорили, что уже присутствовали при родах сегодня.
- Да, это так, - тихо ответила жрица.
- Не подскажете, кого боги одарили своим благословением?
- Владельцев книжной лавки, чету Дэнко, - монахиня улыбнулась, словно воспоминания о семье книготорговца вызывали у нее только положительные эмоции.
- Скажите, новорожденный - мальчик или девочка?
- Мальчик, сир.
Жрица вдруг замерла, словно что-то осознав. Затем зашептала так быстро, что слова почти слились в скороговорку:
- Законы церкви не позволяют мне продолжить этот разговор.
- Ничего страшного, сестра, ты не сделала ничего плохого, - губы Элвина тронула грустная улыбка, когда он повернулся к Марко.
- Сир?
Патрон закрыл ладонями лицо. Это был самый сложный выбор в его жизни. К тому же, он чувствовал на себе взгляд сына и мог поклясться, что ощущает в нем презрение и ненависть. Но с этим Марко мог смириться. Его сын молод и вспыльчив, но далеко не глуп - он все поймет позже, когда придет время. Поймет, что его отец принял единственное правильное, пусть и невероятно тяжелое решение. Возможно, Артур даже сможет его простить. Но, разумеется, не сейчас.
Марко Тертон убрал руки от лица. Три пары глаз выжидательно смотрели на него, ожидая ответа. Патрон тяжело вздохнул, словно физически ощутил вес ответственности, тяжким грузом упавший на него за еще не оглашенный, но уже сделанный выбор.
- Забирай ребенка, Элвин. Другой малыш должен быть здесь до полудня.
Марко почувствовал, как по щеке скатилась одинокая слеза.
Глава 3
Снег падал такой плотной стеной, что весь окружающий мир превратился в сплошную белую пелену. Ветер ревел со столь бешеной силой, словно сами великие боги решили сдуть с хоста мироздания весь сотворенный ими мир, разочаровавшись в нем и решив создать новый с чистого листа. Ноги проваливались в сугробы по колено, и каждый следующий шаг давался с непомерным трудом. Ориентироваться в таком буране было невозможно, но Акхорум Альтьяргьярл уверенно шел вперед.