Они молчали. Пьетро смотрел в темный горизонт, то ли думая о своей юности в академии, то ли размышляя о тайнах, скрывающихся в темных водах океана. Олаф сворачивал еще одну папиросу, стараясь не обращать внимание на разболевшуюся спину. В отличие от множества старых боевых ран, поясница болела из-за того, с чем пытались так или иначе справиться все алхимики на протяжении последних тысячелетий - старости. Словно тяжесть всех пройденных лет под конец дня уставала сидеть в теле Олафа и ныла, моля о теплом очаге и удобной кровати.
- Я не силен в географии, но разве западнее нас есть острова? – вдруг произнес Пьетро, вглядываясь вдаль. Вопрос застал Олафа врасплох.
- Западнее ничего нет… - воин удивился предположению товарища, особенно после монолога аристократа, посвященного краю мира. Однако, обратив свой взор на запад, старый воин понял, чем был вызван столь неожиданный вопрос.
На самой границе видимости, едва различимый в отражающемся от воды свете обеих лун действительно появилось нечто, на первый взгляд напоминавшее остров. Олаф даже смог различить очертания высоких скал на его побережье, на которые накатывали холодные волны. Однако еще прежде, чем мужчина сообразил, что каменные утесы имеют удивительно правильную геометрическую форму, а на самой вершине скал можно различить яркие огни, он осознал еще один факт, заставивший его потерять дар речи.
Остров приближался. И вот уже можно было различить, что принятое издалека Олафом за блуждающие стаи местных птиц оказалось огромными парусами, в высоту достигавшими не менее ста метров, а в ширину и того больше. Густой черный клуб дыма немыслимых размеров парил над ними, словно зацепившись за верхушку мачт.
- Это… - ошарашенно произнес Пьетро севшим голос.
- … корабль. – закончил его мысль Олаф.
Корабль был огромен. Пятидесятиметровый утес, являющийся основанием крепости Ларатилл, теперь казался крошечным по сравнению с громадой надвигающегося судна. Правильные геометрические формы преобладали в строении его бортов, создавая иллюзию рукотворного строения, но при внимательном рассмотрении стало заметно, что корабль целиком высечен из камня – словно кусок горы рухнул в море, отрастил паруса и, движимый немыслимой силой отправился вплавь по поверхности океана.
На палубе корабля, возвышающейся на несколько десятков метров над утесом, расположился целый город. Прямоугольные башни лепились друг к другу, напоминая зубчатый частокол, но даже с такого расстояния можно было различить каменные переходы между строениями, свет в отверстиях каменных конструкций и странные хвостатые фигуры, подобно муравьям сновавшие по всей доступной взору поверхности корабля. Каменная громада поглощала лунный свет, и до сих казалась темным и плохо различимым куском земли, который становился все больше с каждой секундой и словно готовился поглотить каменное строение и двух человек, что снизу-вверх смотрели на надвигающееся нечто, разинув от изумления рты. Корабль потрясал и пугал своей нависающей над утесом мощью.
- Зови коменданта, - дрожащим от страха голосом приказал Олаф. И когда Пьетро сорвался с места, не обращая внимания на слетевший с плеч прямо в океан плащ, старый воин со всех ног бросился к сигнальной колокольне, молясь всем богам, чтобы старые конечности не подвели его в самый неподходящий момент. Когда до неизвестного корабля оставалось всего несколько сотен метров, над крепостью вовсю раздавался отчаянный сигнал тревоги.
Глава 2
Закутанная в черную мантию невысокая фигура быстро и решительно двигалась по широким каменным коридорам, освещенным лишь дерганным огнем висевших вдоль стен факелов. Исходящего от них сияния хватало, чтобы вступить в битву с опустившимся на замок ночным мраком, но оказалось недостаточно для того, чтобы одержать над ним безоговорочную победу. Поэтому фигура то растворялась в полумраке переходов, то вновь появлялась на свету, сливалась с собственной тенью, принимавшей в пляшущем пламени мистические формы. Оказываясь на освещенном участке, фигура поправляла норовящий сползти с головы капюшон и ускоряла шаг, словно стремилась нырнуть в темноту как можно быстрее. Редкие часовые, дежурившие в этой части замка, не задавали вопросов, узнавая того, кто был скрыт под мантией, и лишь гадали, что послужило причиной его появления в покоях патрона в столь поздний час. Только у самой двери, ведущей в личные комнаты правителя местных земель, фигура остановилась, замерев будто в нерешительности. Но затем трижды ударила кулаком в черной перчатке о деревянную поверхность и, не дожидаясь ответа, толкнула тяжелую, обитую железом створку.