– Почему? – вскинула бровь Настя, всё же повернувшись к нему.
Застыла взглядом на губах, которые столько раз целовала. Сейчас они были сжаты в тонкую линию, а щетина, что раньше делала Зубарева чертовски сексуальным, несмотря на то, что ему было всего восемнадцать, теперь превратилась в бороду. И она Саше совершенно не шла, делая его старше на десяток лет минимум.
– Потому что мне не нужна жалость. Или что ты там себе придумала, когда захотела здесь работать.
– Это я позвала Настю, – подала голос тётя Наташа. – И Настя сомневалась. Как раз из-за того, что знала, как именно ты отреагируешь.
– А как я должен был отреагировать?
На лице Зубарева появилось горько-насмешливое выражение. Он опасался, что Настя здесь из-за жалости? Ей действительно было жаль, но не его. А того, что всё случилось именно так. В прошлом – у них. В недавнем прошлом – с Сашей.
– Ты прав, я от тебя другой реакции и не ждала. Потому что ты как всегда всё решил за меня, – поднимаясь с постели, проговорила Настя. – Только я здесь не потому, что жалею тебя… а потому, что пожалею, если упущу возможность поправить своё материальное положение.
На лице Зубарева появилось такое выражение, что Настя даже прикусила язык. Впрочем, она не стала бы врать ни самой себе, ни ему – первопричиной её нахождения здесь были прежде всего деньги.
– Ладно, тётя Наташа, идёмте. Нужно кое-что обсудить.
Она отвернулась от Саши, но не успела сделать и нескольких шагов в сторону двери, как услышала короткое и веское:
– Я сделаю всё, чтобы ты решила уйти от меня уже к вечеру первого рабочего дня.
Настя хмыкнула и, прежде чем выйти из комнаты Зубарева, шепнула:
– У тебя всегда отлично получалось сделать так, чтобы я решила от тебя уйти.
И покинула его спальню, чувствуя, что и у неё по нутру разливается горечь, причиняющая только боль.
– Насть! Подожди! – мать Зубарева окликнула её через пару минут, когда она переобувалась в прихожей. Встреча с Сашей и то, что они сказали друг другу, отголосками прошлого звучала в душе. Зубарев изменился, стал каким-то злым, что ли. И жёстким. Хотя, Настя, наверное, могла его понять.
– Бежать я не собиралась, – с натянутой улыбкой заверила тётю Наташу Настя, закладывая руки в задние карманы джинсов.
– Это хорошо, а то… в общем, я извиняюсь за то, что всё так прошло.
– Вы здесь не при чём.
– И всё же. – Зубарева замолчала, молчала и Настя. Просто не знала, что ещё добавить к вышесказанному. – Я тебя сейчас домой отвезу, – наконец проговорила тётя Наташа.
– Да не нужно. Я на автобусе до города доберусь.
– Перестань. Это неудобно.
– Ну не будете же вы меня сюда каждый день возить, так что никаких неудобств.
От этих слов тётя Наташа просияла, по-видимому, решив, что Настина «угроза» всё же стать сиделкой её сына – не более чем спектакль.
– Так ты станешь к нему приезжать? – уточнила она, подтверждая то, о чём думала Настя.
– Конечно. Я же сказала, что согласна. Но у меня есть один вопрос. Вернее, даже два. Правда, второй не связан напрямую с моей новой работой. Так, любопытство.
– Я слушаю.
– Первое – Глаша. Я могу иногда брать её сюда с собой? Обещаю, она не доставит никаких хлопот и не будет контактировать с вашим сыном.
Зубарева улыбнулась и, взяв Настю под руку, повела в сторону выхода из дома. Видимо, опасалась, что Саша слышит каждое их слово.
– Знаешь, если бы ты меня не спросила, я бы сама тебе предложила приезжать сюда с дочкой. Саша… он ведь очень любит детей. И всегда хотел как раз такую вот Глашу.
Настя не смогла удержаться от улыбки. Такая вот Глаша была одна, другой подобной в мире уж точно не существовало.
– Спасибо, – просто ответила она, когда они с Зубаревой остановились возле ворот. – И ещё… – Настя замялась, но и не спросить о том, что её тревожило, не могла.
– Да? Я слушаю.
– Я по поводу Светы. Вроде бы они с Сашей поженились, ну… тогда.
– Да. Но брак и года не просуществовал.
– Понятно.
– Саша тогда изменился очень. Он ребёнка хотел – Света забеременела. А потом назло ему… в общем, ребёнок у них так и не родился.
Зря она об этом спросила. Ведь это была всего лишь работа, ничего иного. А вот полезла ведь снова в прошлое, куда точно возврата не было.
– Ладно, мне ехать нужно. Обрадую Глашку, что теперь она чаще со мной будет.
– Хорошо. И завтра тогда ждать тебя будем. Спасибо, Насть.
По виду тёти Наташи было заметно, что она уцепилась за идею того, что именно Настя станет для её сына спасительной соломинкой, и последней совсем не хотелось разочаровывать Зубареву. Хотя она прекрасно понимала, что шансов на то, что уже завтра они с Сашей переругаются в пух и прах, – с избытком. И всё же, попробовать было нужно.