– У нас имеются чертежи земные и морские, но у нас всё не так! А это что, море Хвалисское? Но оно не столь велико! А это что? Это? – он ткнул в Индию, потом в Камчатку, Аляску и острова канадского арктического архипелага. Насилу упросили отпустить книгу и вновь заговорили о торговле.
Что нужно в Московии? С помощью Конана выяснили, что это чай, пряности, ткани.
А что нужно поселенцам из Российской Федерации? Скот, рис, чай, зерно, овощи…
А что мы можем предложить Китаю? Шкурки. И только.
– То есть Бекетов был стократно прав, когда изумился тому, что мы не собираем ясак! – воскликнул Кабаржицкий. – Без этого тут не прожить. Так что, если мы хотим чего-то добиться, то надо собирать ясак.
– Да, по-видимому, ты прав, Володя, и Бекетов прав, – оглаживая усы, согласился Вячеслав.
– Будем собирать шкурки! – рубанул Сазонов.
– Кхм! – напомнил о себе Конан.
Деловой разговор продолжился после ужина. Конан оказался сведущ во многих вопросах. Спросил, был ли у нас договор с Енисейским острогом о границах сбора ясака. Получив ответ, что только на словах, покачал головой и посоветовал строить свой острог на границе владений с тем, чтобы запереть Ангару от проникновения таких, как Хрипунов.
– А где он, кстати? – спросил Сазонов, оглядывая Конана и завалившегося на полати Никиту.
– Он ушёл вверх по Ангаре, – ответил Новиков. – Саляев его провожать вышел. Ещё не возвращались они.
Дальнейший разговор шёл о возможных путях организации торговли. О путях прохода караванов, о рельефах местности. об опасности дороги для купцов. Вячеслав поставил Конану вопрос ребром.
– Нам нужны люди. Вы присылаете нам людей, а вся будущая прибыль – пополам.
Конан кивнул и попросил ещё раз карту.
– Я опосля отпишу письмецо в Тобольский городок, там наш человечек разошлёт его на Русь. Ответ будет следующей весной. А сейчас я желаю пройтись – кости ломит. – Бросил взгляд на лежащего в объятиях печного тепла Никиту. – Пусть спит.
Конан не стал откладывать дела на потом и уже на следующее утро, проведав раненого, явился к Вячеславу – писать письмо. Для порядка решили пока не огорчать бояр открывшимися обстоятельствами происхождения жителей ангарского посёлка. Неизвестно, как они себя поведут, узнай они правду, а пока можно раззадорить их возможными барышами, сулившимися в торговле с Китаем.
– Ведомо мне, что томские людишки ходили в Китай по Иртышу в сто двадцать шестом годе. Торговли не завели, но привезли китайскую грамоту, кою некому толком и понять не можно было. Сказывали, что путь сей зело труден и места дюже дикие, есть земля, где и воды-то не бывает. Токмо песок. Гиблые места для караванов. Да и лихих людишек там безмерно.
– Значит, торговли с Китаем у Руси нет? – спросил Конана Вячеслав.
– Есть азиатские торговцы, кои везут товар свой на ярмарки в Сибири и на Руси. Так и торгуем.
– Ясно, значит, у нас есть время первыми устроить торговый путь из Китая.
– Но путь надо боронить от лихих людей. А у вас людишек мало числом.
– Вот я и говорю – нам нужны люди!
Вариантов оказалось немного: сибирским путём через Тобольск и Енисейск, либо морским по Ледовитому океану до устья Оби или Енисея, а там подниматься до верховья этих могучих рек. И пробираться до Ангары. Наилучшим способом выбрали путь через устье Енисея, с выходом в Ангару. Но придётся миновать Енисейский острог.
– Там это сделать несложно, река широка. Да и попервости можно будет приставать к берегу, дабы пополнить запасы, – уверял Конан.
Зашёл Кабаржицкий, сразу сказав, что Саляев ещё не вернулся, заметив немой вопрос Вячеслава. Владимир принёс чайник со свежезаваренным травяным настоем тунгусов с добавлением листьев смородины. Получилось очень ароматное и приятное на вкус питьё. Но кое-чего в нём не хватало. Вячеслав расставил чашки и вслух помечтал.
– Сахарку бы ещё… Сладкого страсть как охота.
– Нешто не бортничаете? Мёду нету?
– Откуда ему взяться, Конан, – усмехнулся Владимир.
– Ясно, будут вам и бортники, а то тоска у вас великая, – рассмеялся тверичанин.
– Ладно, давайте перо и бумагу, будем письмо сочинять.
Вячеслав переглянулся с Владимиром, тот лишь хмыкнул.
– Ну, бумага у нас есть, а вот с перьями напряг, зато есть ручка, шариковая. Или гелевая, Вячеслав?
– Да нет, старушка шариковая. Вот, – он протянул бумагу и ручку смутившемуся Конану.
– Владимир, покажи, как ей пользоваться.
Пока Конан пробовал выводить ручкой свою тайнопись, Кабаржицкий у него поинтересовался насчёт носимого им имени.